16 октября Невидимый театр в формате work&progress покажет спектакль "Местные" режиссёра Анастасии Быцань, выпускницы курса Юрия Красовского, студентки магистратуры в мастерской Вениамина Михайловича Фильштинского. Перед вторым показом на зрителя мы пообщались с Анастасией об исследовании дна и поиске просвета.
Почему вы обратились к пьесе Александра Ремеза, как натолкнулись на этого драматурга?
Зашла я в "Подписные издания", там есть уголочек с книгами о театре, пьесами, увидела сборник пьес Ремеза, я не знала такого драматурга, открыла, полистала, купила и "Местные" меня саданули. Это было три года назад, я долго вынашивала идею спектакля. Периодически я эту пьесу сбрасывала на разные лаборатории, но никто не откликался. Мы с моей художницей Сашей Стрельниковой рисовали эскизы в стол, потому что нужно было работать и зацепило что-то нас в пьесе. Я в Невидимом делала дипломный спектакль "Непорочно", появилась возможность поставить что-то своё и я предложила Семёну "Местных". Я рада, что получилось сделать спектакль именно в независимом театре.
Мой знакомый, который был на спектакле, рассказал, что смотреть "Местных" неприятно до рвотного рефлекса. У вас с Сеней обе премьеры посвящены исследованию дна, тому, как люди оказываются способны на самые жуткие вещи.
У нас скорее про коллективную ответственность, про то, как люди могут, распределяя ответственность на всех, чувствовать: "Никто не виноват, мы вместе". Я вспомнила историю из своей жизни: мне 14, я из хорошей нормальной семьи со средним достатком, у меня мама, папа, и мои подружки уговорили меня что-то украсть в "Пятёрочке". Я сказала: "Давайте". Нас поймали сразу же, всё было очень жёстко, я переживала. Одна я бы сроду такого не сделала. Конечно, это нельзя сравнить с тем, что герои "Местных" сделали, но механизм тот же.
Подростки проверяют границы дозволенного, а в "Местных" на преступление идут взрослые люди, из приличных семей. Вы с вашей художницей раньше вместе работали?
Мы учились в РГИСИ в одно время, познакомились курсе на третьем, вместе работали, но нечасто, "Местные" - наша первая полноценная совместная работа.
В Невидимом теперь два женских спектакля. Смотрели "No woman, no cry"?
Я видела почти всё, кроме него. Он будет завтра (15 октября), хочу сходить.
Как вы подбирали актёров? Не все из них мне знакомы. Работали с ними раньше?
Я не работала ни с кем кроме Ильи Якубовского, он играет в Приюте, "Бесприданницу" будут сейчас выпускать с Баргманом (28, 29 октября), "Щелкунчика" выпустили. Мы с Илюшей вместе учимся у Фильштинского, он интересный своеобразный артист. Остальные артисты мне не были знакомы, я их видела только на сцене, про кого-то просто много слышала, как про Алексея Фролова. Семён помогал, связывал нас, делился контактами, мы встречались, разговаривали.
Тяжело вам было погружаться в такую страшную тему?
На самом деле очень. У нас репетиционный процесс был разделён: мы начали репетировать весной, немножко зацепили лето. Мы тогда много смеялись, на репетициях было много юмора, как будто комедию делаем. Когда мы вернулись из отпуска и продолжили репетировать, всё изменилось, мы стали глубже погружаться в тему расчеловечивания, очень напряжённо было, пьеса нас как будто съедала. Мы пытаемся найти свет, выход, но это непросто. Мы ещё в процессе, это не готовый спектакль.
Work&progress.
Work&progress. Мы еще не анонсировали премьеру, мы пока ищем.
У вас в спектакле настоящая овчарка, как это получилось?
Вроде бы Олег Рязанцев дал контакты владельцев этой собаки. Так родилось, у нас в спектакле местные не появляются, хотя название именно такое. Понятно, что эти ребята сами превращаются в местных. Мы подумали, что должна присутствовать местная собака. Мы пока ищем, что именно она значит и почему прибегает к ним и с ними остаётся. Хотелось добиться натурального эффекта полной жести.
У вас в спектакле очень красивый визуал, насколько он важен?
Место действия - посёлок Цвелодубово под Выборгом, куда ездили студенты юрфака на картошку, мы достоверно выяснили. Они в пьесе всё время хотят уехать оттуда, уехать в город, и мы подумали, что лейтмотив советской электрички должен у нас в спектакле присутствовать, собрались и поехали.
Всё это красиво, если не знать, о чём пьеса.
Да, но это всё равно про путешествия, пусть и внутрь себя, по своему подсознанию.
Как вы узнавали, куда ездили на картошку?
С нами работала девушка, помощник режиссёра, и её мама училась как раз в СПбГУ, кажется, на юрфаке, и она рассказала, что их в 1974 на месяц отправили. Студенты только поступили, ещё не начали учиться, и им сказали: "Давайте, коллективом работайте на благо государства".
Девушка в пьесе никому не рассказывает о том, что с ней случилось, так как боится, что её никто не возьмёт замуж. Интересно, в наши дни она бы тоже промолчала?
Думаю, она говорит, что никому не скажет, не потому, что её не возьмут замуж, а потому, что это стыдно и в таких ситуациях оказывается виновата почему-то девушка. Думаю, в наше время может быть и так, и так. Женщина сегодня имеет больше права голоса, чем в 1974, но все равно проблема замалчивания остаётся, девушки терпят и живут с этим, не работают с травмой никак. Это проблема не только про коллективное изнасилование, но и про домашнее насилие.
Как зрители встретили спектакль, как реагируют?
У нас первый показ был на своего зрителя, и моя подруга сказала, что у неё после спектакля было много вопросов, а ответов она не нашла, и осталась большая почва для размышлений. Думаю, наш спектакль не должен развеселить, быть возможностью досуга. Мы берём жёсткую историю и даём её в лоб. Все знакомые, которым я доверяю, остались под впечатлением: кто-то под хорошим, кто-то под плохим, но я рада, что этот материал вызывает дискуссии. Кто-то кричит: "Да как они могли так поступить? Это неправда, такого не может быть". Но мы изучали документальные материалы, в которых происходили немыслимые, жуткие вещи.
Людям страшно поверить, что это реальность.
Наверное, такой эффект и необходим, другого и не может быть. Это не про очищение, конечно, скорее про "А ты можешь так? А что бы ты сделал?". В этом есть что-то от Ларса фон Триера, у нас был референс - "Догвилль", там похожая по внутреннему наполнению история, мы к этому стремились.
Но в "Догвилле" людей, которые это совершили, наказали, а в "Местных" они спокойно живут дальше.
Спокойно ли? Такие вещи тебя всё равно не оставляют, они будут тебе сниться в кошмарах. У нас мнения разделились: некоторые артисты считают: в этом и ужас, что они будут спокойно жить, но мне кажется, они будут мучиться и им это как-то вернётся. Сейчас мы ищем в направлении прощения, что она их простила, как Родина-мать: вы меня изнасиловали, что я могу сделать? Я вас прощаю.
Это уже "Груз 200" получается: изнасилованная измученная женщина - это Россия.
Да, у нас много намешано.
Удалось ли в спектакле достичь просвета? Когда я читала "Катапульту", то никому там не могла сочувствовать, потому что все герои (кроме жены) ужасные. Но на спектакле я увидела в них людей и плакала, когда убили Вадика. Просвета хочется.
Мы его пока нащупываем и он не рождается. Мы хотим, чтобы это родилось, а не было искусственно придумано, но какой тут может быть выход, какой просвет? Тут либо она должна что-то с собой сделать, либо их должен кто-то наказать. Никто пока на свет не пришёл и не придёт.
В пьесе есть цитата "Как вы к нам, так и мы к вам, правильно?". Это очень попадает в современность, когда насилие порождает только насилие.
Это про библейское "зуб за зуб", глаз за глаз, но глаз за глаз сделает весь мир слепым.
Почему зрителю стоит пойти на "Местных"?
Чтобы попытаться преодолеть насилие, которое происходит вокруг и не опускаться в него. У Леонида Андреева есть рассказ "Бездна". Девушка гуляет с парнем, он провожает её домой, уже вечереет. Они заплутали и зашли в какой-то незнакомый район, где леса, овраги. Девушке становится страшно, парню тоже, но он не показывает виду. Они натыкаются на компанию местных ребят: беззубых, жутких, и те нападают на них, избивают парня, он теряет сознание. Когда он приходит в себя, то находит девушку в овраге, почти голую, в обмороке. Он пытается ей помочь, но видит её тело и думает: а почему им можно, а мне нет? Насилует её и думает при этом, что совершает акт любви. Бездна его поглотила. Чтобы туда не провалиться, нужно смотреть, что происходит вокруг.
Мне дорога эта работа, все артисты ей горят, она небезразлична нам всем. Это дорогого стоит: мы идём не по форме, а по-живому.
"Непорочно" вы хотели бы продолжать играть?
Очень хотели бы, но в прошлом году у нас актёр уехал в Казахстан, а актриса в Израиль с театром FULCRO. Сейчас парень, который уезжал в Казахстан, вернулся, мы можем ввести другую актрису и играть спектакль, он был классный, лёгкий.
Он про что?
Про отношения между мужчиной и женщиной, между мужчиной и мужчиной, женщиной и женщиной, про секс, поиск взаимопонимания между людьми, про одиночество, поиск того, с кем ты можешь быть вместе. Хороший и эмоциональный получился спектакль, все очень ждут, что мы продолжим его дальше играть. Надеюсь, в следующем году получится у нас.
Вы поставили "Человека из Подольска" в Драматическом театре балтийского флота. Я не люблю пьесу, потому что для меня это история про насилие: человека удерживают против его воли и заставляют что-то делать. Почему вы выбрали этот материал?
Всё, что там происходит, ужасно, и, конечно, если воспринимать "ЧиП" как реальность, это просто жесть. Есть прекрасный фильм Семёна Серзина, я его очень люблю.
Сеня, мы тут рекламируем твои фильмы.
Да. Если не видели - посмотрите обязательно. Это был мой преддипломный спектакль, я училась на четвертом курсе и была одержима идеей поставить в каком-нибудь театре. Я не знала тогда про эту пьесу и худрук театра балтийского флота предложил мне её прочитать. Мне пьеса понравилась и я сделала спектакль. Он сейчас не играется, но я надеюсь к нему вернуться. Этот спектакль не совсем про насилие, а про насилие над собой, и полицейские, как внутренние персонажи главного героя, пытаются его раскачать.
Что хотели бы поставить?
Я сейчас поеду в РАМТ на лабораторию, мы будем делать эскиз по роману "Голос" Дарьи Доцук, это книга для подростков, которая поднимает тему терроризма. Девочка выжила в теракте и пытается справиться с этой травмой, родители её не понимают, она ищет за что зацепиться и оказывается на грани суицида. Но она находит смысл в жизни, людях, которые способны её поддержать. Это история о судьбе человека на фоне большой катастрофы. Мечтаю поставить "Грозу", я в магистратуре начала ей заниматься, надеюсь, это вырастет в спектакль.
Не боитесь вы в тяжёлые темы влезать: изнасилования, терроризм.
Да, хочется чего-то весёлого, найти свет, радость, но время сейчас непростое и мы тоже непростые, отражение своих переживаний я нахожу в тяжёлом материале почему-то. "Анну Каренину" хочу поставить.
У нас скоро будет три "Воскресенья", "Анна Каренина" хорошо бы вписалась.
"Воскресенье" - тоже хороший роман, хотелось бы поставить, но уже всё.
Вы учитесь у Фильштинского. Что вам это даёт?
Я захотела у него учиться после того, как в "Непорочно" работала с двумя его выпускниками: Настей Гордымановой и Денисом Прытковым. Ребята очень хорошо чувствовали правду, их этому научил мастер, о котором они очень тепло отзывались. Я узнала, что Фильштинский набирает курс, и решила попробовать, поняла, что это моё место. Вениамин Михайлович очень заразительный, благодаря ему я с новой стороны узнаю профессию. Несмотря на то, что специальность называется режиссёр-педагог, я очень много работаю как актриса. Учиться здорово.
Беседовала Алла Игнатенко
Фото: Михаил Гопайца