Музыкальный моноспектакль Альберта Макарова "Вертинский" (режиссёр Борис Мильграм, Театр-Театр, Пермь) овациями завершил 30-й Пушкинский театральный фестиваль. Песни о любви и смерти (например, "Ваши пальцы пахнут ладаном", посвященная Вере Холодной) перемежались с историями из жизни, и не всегда было понятно, где здесь Альберт, а где уже Александр Николаевич. Аккомпанировал Александр Колесников.
В спектакле нет четвёртой стены. Актёр на сцене гримируется (появляется белая маска фарфорового паяца) и предлагает зрителям рассаживаться, просит их выключить мобильные телефоны. Позже Альберт Макаров будет примерять на себя образ не только Вертинского, но и Маяковского, Холодной. Он споёт про маленького креольчика и глупые сказки, расскажет, как Вертинский встретил свою настоящую любовь - будущую жену Лидию, которой предстоит пережить любимого на 56 лет. Замуж она больше не выйдет.
Грустный Пьеро с вечной слезой на щеке был голосом своей эпохи. Он пел для умирающих солдат в санитарном поезде, для ветеранов сцены (это был его последний концерт, в тот же день он умер, не выдержало сердце) и жующей публики в кабаках. Альберт Макаров и Борис Мильграм не стремятся обелить артиста: большая сцена в спектакле отдана зависимости Вертинского от кокаина, этим страдали многие представители творческой интеллигенции десятых годов - было модно. Конечно, прекрасная и страшная песня "Кокаинетка" написана со знанием дела.
На бис артист исполнил самую, пожалуй, популярную песню Вертинского - "В бананово-лимонном Сингапуре". Она дышит летом и ароматом дальних странствий. Вот только моя любимая песня не прозвучала: "И никто не додумался просто стать на колени. И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране даже светлые подвиги — это только ступени в бесконечные пропасти — к недоступной Весне!". Эту песню Вертинский написал под впечатлением от гибели трёхсот московских юнкеров во время Октябрьского вооружённого восстания 1917.
Текст: Алла Игнатенко
Фото театра