Владимир Туманов поставил “Дядю Ваню” на сцене Театра на Васильевском более 10 лет назад. Почтенный возраст для спектакля, но при этом он наполнен искрой жизни и интересом актёров. Классическая постановка, с костюмами и каноническим текстом, не скучна и размеренна, а полна эмоциональности и саркастического пафоса. Здесь герои вовсю иронизируют над собой, пытаются выбраться из круга событий пьесы, но увы…
Зрители входят в зал и сразу же погружаются в атмосферу дачного уюта. На сцене стоит огромный круглый стол, накрытый белой скатертью, который будет исполнять иногда роль помоста для героев. На краю стола ютится блестящий самовар и чашки. По краям сцены стоят перевёрнутые табуретки, на одной из них - корзина с румяными яблоками. Задник затянут тюлем, сцену заполняет мягкий жёлтый свет. Всё создаёт идиллию летнего томного утра, когда солнце давно взошло, а обитатели дома ещё спят. Режиссёр обещает зрителю классический спектакль, и тут стоит сделать ударение на слове "спектакль". Все герои без исключения в тот или иной момент разыгрывают свой спектакль, свою драму, комедию или даже трагедию.
Выходит нянька, она деловито и по-свойски садится пить чай, крестится и недовольно оглядывает обстановку. Влетает Астров, он бодрый, а вовсе не замученный больными доктор. Он вносит некий хаос в это сонное царство. Рассказ Астрова про больного довольно отстранён, он пережил, отстрадал, но не до конца. На “Бог помянет” Астров (Илья Носков) откликается всей душой, тут ему не хватает тепла. Астров в этом спектакле наиболее “нормальный” из всех. Он, как доктор, будет наблюдать за всем, что происходит, пытаться дать ценный совет, но, увы, тут все тяжело больны и забылись уже давно в своей болезни. Влечение, которое он испытывает к Елене Андреевне, ясное и простое, но оно не укладывается в мир фантазий возлюбленной. Астров на мгновение тоже погрузится в эти болезненные фантазии, но потом вернётся в свою реальность. Особых сожалений у него не будет, только досада.
Елена Андреевна (Екатерина Зорина) здесь не “красивый хорёк”, а скорее кошка. Она любит красивые шляпки и вызывающие пеньюары. Хорошо напевает “О, sole mio!”, но как-то не к месту. Училась в консерватории в Петербурге, но теперь прозябает тут в деревне со старым мужем. Она пошла, порой до полного безвкусия, но сама этого замечать не хочет. Елена Андреевна берётся решить судьбу Сони и дарит ей шляпку. Всё ведь начинается именно с красивой шляпки, в таких философских границах она живёт.
Дядя Ваня (Михаил Николаев) - хороший человек, но безвольный. Он любит, но не ревнует. Всю жизнь посвятил Серебрякову, но слегка разочарован в нём. Не верится, что из такого Войницкого вышел бы Шопенгауэр. Он истеричен, но не замучен самоанализом. В момент наивысшего напряжения он предпочитает кататься по столу и заворачиваться в скатерть, прятаться, чем холоднокровно замыслить убийство.
Антагонист по пьесе - профессор Серебряков, он тут неглуп, но не настолько ярок и блистателен, чтобы иметь свою кафедру. Всё это житьё в деревне кажется ему дурным сном, бесовщиной. И тут же в подтверждение этому кричат петухи и гремит гром. Весь сюрреализм разыгрывающегося водевиля проявляется в образе Марии Васильевны, которая явно обезумела от деревни и статей профессора. Она одевается в серо-зелёный чепец с розочками, прижимает к груди папку с рукописями и норовит всех бить ими по голове. Она впала в детство и бедной Соне приходится сидеть с бабушкой, которая то по ночам выходит с подушкой на голове, то укачивает кого-то.
Все не спят, все изнемогают. Вот главное состояние героев, но изнемогают они каждый от своего беса. Оттого и финальная сцена буквально разрывает этот водевиль. Происходит вознесение дяди Вани туда, где небо в алмазах. Он стоит посередине обеденного стола в столпе света и шепчет молитву. Обращение к вере как спасение внезапно возникает в конце спектакля. Хотя тема религии до этого почти не звучит, даже в финальном монологе Сони. Жизнь - это чёртов водевиль, который мы сами не можем остановить, вот итог всего спектакля.
Текст: Наталья Яковлева
Фото театра