Такого Ибсена мы и представить себе не могли. Изображающая людей на исходе жизни пьеса "Йун Габриэль Боркман" обрела у режиссёра Андрея Калинина на Новой сцене Александринского театра (премьера состоялась в феврале) черты норвежского эпоса. Скандинавский нуар и визуал фильмов Линча помогают рассказать о природе человеческой, которая порой страшнее чудовищ. Машинерия новой сцены даёт возможность выстроить двухэтажное сценическое пространство, способное опускать в “преисподнюю”. Придуманная авторами визуальность и динамика спектакля помогают прояснить глубинные чувства героев, их мотивы и терзания, всё, что лежит за плоскостью текста, который был написан в позапрошлом веке.
“Почему в программке нет либретто?” - сокрушаются зрители, пришедшие на спектакль. Гаснет свет, и перед первым рядом возникает нелепая пара - рослый мужчина с всклокоченными волосами и бакенбардами, с гитарой в руках и тихая, стеснительная девушка, с двумя косичками и виолончелью. Они затягивают вступительную песню, которая вкратце обрисовывает историю семейства Боркмана. Боркман - бывший банкир, который разорил людей из-за своих махинаций, попал за это в тюрьму и подпортил карму. Как обещает песня, карма его настигнет. Нам сразу становится ясно, что Боркман здесь - главный герой, все будет отталкиваться от его поступков в прошлом и настоящем. Вильхельм Фулдал (Степан Балакшин), который пел пророческую песню, выведен внешне похожим на портреты автора пьесы - Генриха Ибсена, нотка иронии от режиссёра спектакля.
После вступления перед нами открывается внутреннее убранство первого этажа дома, разъеденное временем и плесенью: грязно-белые стены с подтёками, старый деревянный буфет, тёмный силуэт кресла-качалки, потухший камин, выцветший ковёр и перевёрнутые часы на стене. Чёрное деревянное распятье криво висит на стене. Такая обстановка не скрывает положение семейства Боркман, оно рушится так же, как и их дом. В кресле едва уловим силуэт хозяйки дома Гунхильд Боркман (Янина Лакоба), она смотрит в окно. В доме полумрак, внезапно окно распахивается и в него лезут голые ветки деревьев. Гунхильд вскакивает и начинает с остервенением бороться с ними, ломая их голыми руками и выкидывая прочь. Наконец, битва окончена, за окном падает медленно снег и она закрывает окно. Мы слышим наверху чьи-то шаги. Хозяйка снова садится в кресло, поднимает с пола бутылку с вином и выпивает из горла. Гунхильд иссушенная, с тёмными кругами под глазами, она истерична, одержима и ехидна, женщина, которая превратилась в ведьму. Гунхильд раздавлена жизнью, она потеряла в результате действий своего мужа всё - честное имя, деньги, сына и покой в своем доме. Потом она даже решится на обряд экзорцизма при помощи Фулдала, но дьявол остаётся в ней. Это достаточно комичный эпизод спектакля, который не решён как самоирония и ирония в отношении героев. В спектакле, который внешне кажется беспросветным, много смешных эпизодов.
Дальше из этой тёмной и снежной ночи появляется Элла Рентхейм (Алиса Шидловская), она возникает в дверном проёме, вся в чёрном, половину лица закрывают чёрные очки, на голове чёрный платок, она очень элегантна. Элла - сестра-близнец Гунхильд. Теперь в доме уже две ведьмы. Элла поворачивает часы на стене, и они начинают ход. У неё мало времени, она смертельно больна. Среди сестёр разыгрывается словесная перепалка, в которой они пытаются поделить сына Боркмана - Эрхарта (Никита Барсуков). Гунхильд берет розово-синего резинового гуся и начиняет его пластиковыми яблоками, режиссёр не стремится к правдоподобности, такой антураж точно попадает в эстетику спектакля. Внезапно Гунхильд забирает очки и платок у Эллы, быстро облачается в эти обновки, красит красной помадой губы. И нам являются женщины — близнецы. "А кто из вас оригинал?" - спросит дальше Фулдал. Сестры - действительно одно целое, они любят одного мужчину, любят одного сына, и теперь у них одна цель - обрести власть над юношей и управлять его жизнью. Вслед за Эллой в доме появляется эффектная пара: Эрхарт с длинными белыми волосами, в чёрном узком костюме, с жеманными манерами и с ним под руку высокая длинноногая блондинка - фру Вильтон (Мария Нефёдова). Сын представлен мягким и капризным, он экзальтирован, избалован богемой и не желает трудиться. Он настолько впечатлителен, что в какой-то момент падает в эпилептическом припадке. Юноша хочет жить и радоваться жизни, квинтэссенцией чего становится пляска смерти в кожаных брюках в красном свете, под оглушающий рёв рок-обработки виолончели. Но никто не хочет, чтобы он просто радовался. Все должны страдать в этом доме, пусть даже от любви и опеки. Именно за Эрхарта будут бороться все герои между собой, и выбор будет сделать не им самим, а победителем в этой борьбе.
Над комнатой Гунхильд есть второй этаж, откуда периодически доносятся гулкие шаги и ворчание, сквозь щели в полу проникают лучи света. Что за огромный зверь там таится? Сцена опускается, и мы видим комнату: деревянная кровать с пологом, изогнутая печная труба, стул со сломанной спинкой, пол, выстланный досками. Здесь Йен Боркман (Иван Трус) ходит туда-сюда уже восемь лет в добровольном заточении. Создаётся впечатление, что эта комната больше похожа на пещеру. Сам же бывший банкир по образу напоминает огромного косматого тролля: длинная борода и волосы, размашистая походка. Одет он в нижнее бельё и шубу, которая буквально заменяет ему шкуру животного. Стоит ему раскинуть руки в стороны и перед нами уже дикое существо из легенд, потерявшее человеческий облик, живя так долго в одиночестве в лесу. Мы видим внутреннюю пугающую силу, которая спит в нём.
Боркман - человек масштабных мыслей и поступков, такая у него природа. Есть у него радости — обучение юной Фриды игре на виолончели. Она играет в одном нижнем белье, прикрытая формой инструмента, хрупкая, наивная девочка, которая в конце раскроется с другой стороны. Сцены игры на виолончели полны мотивами набоковской Лолиты, но тут скорее Боркмана привлекает юность и жизненная энергия девушки, её рассказы про вечеринки и желание веселья, чем страсть. Иногда банкира навещает единственный друг - Фулдал. Он пытается воскресить друга, разогнать в нём силу, путём достаточно садистских сеансов массажа. После такого сеанса Боркман скидывает шубу тролля и облачается в костюм-тройку. Йен Габриель Боркман - горный король, который слышит, как его зовут недра, как они поют и просятся наружу. Осваивать, подчинять, производить - вот его удел. Заставить течь реки в угоду человечеству, построить индустриальную преисподнюю - вот это он может. Но сейчас он заточен самим собой в этой комнате. Есть в его сердце и любовь, одна на всю жизнь. Возвращение в дом его любимой, которая пришла проститься с ним, на миг возвращает ему жажду жизни. Но уже через 10 минут его восторги гаснут, и он понимает, что новую жизнь уже невозможно начать. Она умирает, а он умер уже давно, осталась только оболочка. Они, взявшись за руки, уходят в горы, откуда видны заводы и фабрики, которые мог бы возвести он. Вокруг густой тёмный лес, месяц и белый снег, они идут в последний путь. Чудовище хочет умереть на свободе и в любви, снег медленно падает и постепенно засыпает его тело. Тролль повержен самим собой.
Текст: Наталья Яковлева
Фото организаторов