«Елизавета Бам» режиссера Светланы Дорожко в Кукольном театре сказки – третья «Елизавета Бам» за год (пьеса Хармса также идет в БДТ и Сатириконе). Такого рода совпадения достаточно часты в театре – так, несколько лет назад в Петербурге одновременно вышло три «Гамлета», и каждый раз они означают фиксацию ощущения, настроения, того, что витает в воздухе.
«Елизавета Бам» Театра Сказки играется прямо в фойе театра: почти конструктивистские световые окна-купола над головой, тревожная музыка, рассыпающаяся на отдельные фразы и ноты, грандиозная винтовая лестница, уходящая куда-то на второй этаж с одной стороны, и кислотно-зелёный шкаф с кислотно-красной лесенкой с другой. Стулья для зрителей стоят в два ряда по бокам, как на модном показе. Лёгкий холодок пробегает по сердцу, когда раздается над головой: "Елизавета Бам, вы лишены всякого голоса", и через паузу "…второй звонок".
«Елизавета Бам», написанная Хармсом в 1927 году – классический образчик абсурдистой драматургии – в Театре Сказки превращается в площадной балаган, цирк и кабаре одновременно. У кого-то беленые лица, у кого розовые трико, у кого фраки. Костюмы-куклы (художник Александр Алексеев) – массивные экзоскелеты, в которых большинство актеров проводит большую часть спектакля, создают ощущение какого-то мрачного мультфильма, больно искажены и непропорциональны черты лиц и фигуры героев. Спектакль полон акробатических трюков и кунштюков – актеры бегают, прыгают, взбираются друг на друга и свисают с лестницы – в мире абсурда нет места законам физики. Вот и дверь, в которую Петр Николаевич и Иван Иванович ломятся – размеченный на полу малярным скотчем прямоугольник, потому вместо того, чтобы ломать дверь, актеры трутся о нее плечом, а, когда это не помогает, прикрепляют к полу «ручку», также сделанную из малярного скотча.
На сцене, не считая зеленого шкафа в дальнем конце, и нет декораций. Зато шкаф становится и часами, и убежищем, и черной дырой, которая неумолимо проглатывает персонажей в свои глубины, словно кроличья нора. Вообще, в начале спектакля возникают ассоциации с кэрролловской «Алисой в стране чудес» - Елизавета Бам (Ольга Зайцева) в пышном платье в горошек и двумя хвостиками спорит с Петром Николаевичем (Михаил Абрамов) и Иваном Ивановичем (Арсений Блинов), ни дать ни взять Алиса и карты! А появляющийся в финале танк и вовсе напоминает "Ручку" из мультфильма "Жёлтая подводная лодка".
Если у Кэрролла Алиса росла, то Елизавета Бам сквозь спектакль взрослеет, превращаясь сначала в чувственную девушку с кастаньетами, а потом в замученную жизнью женщину с огромной грудью, чтобы в самом финале превратиться при помощи сморщенной маски в старуху. Она дрожащей рукой опирается на костыль, тщетно пытаясь спастись от врагов так же, как когда-то ей это удалось в молодости. Но увы, в конце концов, героиню уводит конвой, состоящий аж из шести Петров Николаевичей и Иванов Ивановичей. Остается только прийти Чудотворцу и спрятать несчастную Елизавету Бам в чемодан, как прячет старуху герой другого произведения Хармса.
Чудотворец (Александр Дулесов) – альтер эго самого Хармса, он собирает спектакль (хотя связи здесь очень тонкие, практически эфемерные). В костюме, гольфах и котелке, с кепкой и трубкой, в цилиндре, он появляется, как демиург, чтобы прочитать отрывок из дневников или писем Хармса, на секунду затормозить этот безумный мир. Только для того, чтобы он понёсся ещё дальше и ещё быстрее.
Текст: Соня Дымшиц
Фотографии Кукольного театра сказки