Спектакль "Герб города Эн" по пьесе Светланы Баженовой - гимн любви и человечности. Как и в "Дании тюрьме" или "Исходе", Пётр Шерешевский рассказывает с огромной нежностью о своих слабых, ничего не добившихся, маленьких героях, рисует их столь точными деталями, что они появляются перед нами, как живые, как более реальные, чем те люди, которых мы зачастую встречаем за стенами театра. Пётр Юрьевич показывает их настоящими: как они пьют, страдают и разрушают себя, но живут от сердца.
Лиза (Алина Кикеля) - это сильная и несчастная женщина из русской классики, Татьяна Ларина, Настасья Филипповна. Поруганная, ненужная, бессмысленная красота, огонь, который никого не согревает. Она не верит в свои силы, не стремится устроиться на хорошую работу, моет пол в детском саду, но верит в любимого, что у него всё получится. Каждый день Лиза готовит ему завтрак, а в телефон поёт о любви, пытается подбодрить его, чтобы её слабый, никчёмный, неуверенный в себе котик хотя бы вышел из дома. Она видит счастье только в том, чтобы милый был рядом. Лиза будет ждать любимого и жить ожиданием его возвращения, это типичное российское ожидание - из армии, из тюрьмы, с войны.
Есть в постановке ещё одна сильная женщина - Тамара (Светлана Балыхина). Она любит своего художника-неудачника, и главный показатель её безграничной любви - невозможность ухода. Все слова сказаны, но проститься и отпустить не выходит. Нужно спасать, подбадривать, раскрывать чёртовому гению глаза на реальность - никому на самом деле не важно его творчество, и герб города может сделать кто угодно, он вовсе не исключителен. Есть в спектакле трогательный момент, когда две женщины в своём воображении танцуют с возлюбленными. Это так же красиво и больно, как мысленно обнимать того, который не придёт.
Олег Попков искренне и трогательно играет художника Торика. Остро чувствую в этом персонаже схожесть с самой собой. Его единственная гордость - то, что его показали по телевизору. Я перестаю чувствовать свою бездарность, когда режиссёры и актёры пишут: "Спасибо за прекрасную статью" и репостят мои тексты. Как и Торик, я ненавижу заниматься конъюнктурой, и никогда не пойду писать о театре в строгую, официальную газету - то есть ту, где нельзя говорить о любви, своих мечтах и страхах. Для меня Торик - это отчасти Бог, который создал людей-фигурок по образу и подобию своему, и ужаснулся этим созданиям: они жестоки, ужасно одиноки и не ценят жизнь.
Тошик (Роман Мамонтов, которого я поздравляю с вводом в спектакль) - инфантильный молодой парень, который, как настоящий кот, ест из рук возлюбленной, отвечает на её поцелуи, и при этом мечтает сбежать из нездоровых, абьюзивных отношений, да своей воли у него нет. Когда же Тошик находит силы для ухода, зритель понимает, что он вернётся, не сможет жить без жертвенной, удушающей, уничтожающей любви. За светлой и доброй подоплёкой спектакля видна реальная жизнь, когда невозможно быть вместе, но и отдельно - тоже.
Появление Светланы Циклаури в спектакле было совершенно неожиданным, она возникла как чудо, в которое верят только дети. Светлана играет обаятельную и трогательную микророль старушки. Когда рушится мир, она заботится о своих помидорах черри, ведь они тоже живые и нуждаются в любви. Это мне напоминает об активистах, которые сейчас ходят гулять с собачками тех, кто мобилизовался.
Возможно, я поняла идею спектакля неправильно, но для меня Торик и Тамара - это повзрослевшие Тошик и Лиза. Они прожили жизнь вместе, жизнь эта не была слишком счастливой, как у всех - человек, наверное, действительно для счастья не создан, и каждому отпущено испытаний по вере его.
Все любят спектакли Петра Шерешевского за то, что в них очень много жизни. Мне говорили, что "там постоянно едят", и это правда: в "Исходе" жарят рыбу, в "Дании тюрьме" готовят салат и кашу, в "Гербе города Эн" вкусно пахнет оладьями. Голодным приходить на спектакли нельзя. Этот бытовой реализм стирает границы между театром и действительностью, и оставляет в душе ощущение дома.
Текст: Алла Игнатенко
Фотографии КТМ