Знакомо вам это чувство - когда на десятой минуте спектакля четко осознаешь, что ты бесповоротно влюбилась и будешь пересматривать его не раз, а в антракте судорожно проверяешь даты следующих показов?. “Петр Юрьевич, такой Пётр Юрьевич” - соглашается театральная подруга, выслушивая мои восторги после премьерного показа “Идиота” 1 октября в Приюте Комедианта.
Петр Шерешевский - режиссёр удивительный. Он тонко сплетает бытовость и сюрреализм в пьесах современных драматургов (“Герб города Эн” по пьесе Светланы Баженовой и “Дания тюрьма” Аси Волошиной в Камерном театре Малыщицкого - то, что обязательно стоит увидеть) и бережно работает с классикой, которая начинает мерцать новыми смыслами.
Взяв за основу текст Достоевского, Шерешевский вместе с труппой под псевдонимом Семён Саксеев&Kо написали пьесу - так же он работал с командой “Дона Хиля Зелёные штаны” по Тирсо де Молина в КТМ.
Петр Юрьевич разглядывает “Идиота” через оптику современности, нанизывая на историю Льва Мышкина зловещие даты 11 сентября и 24 февраля, ЭКО, сексуальное насилие, коронавирус, панические атаки, тягу к саморазрушению, подмену идеалов и абсолютную растерянность современного поколения.
Жанр постановки - сон в трёх действиях, каждое будет посвящено одному персонажу и решено в своей особенной форме. Шерешевский создаёт киноспектакль-блокбастер с излюбленным приёмом - трансляцией в реальном времени и проекцией крупных планов (работа Максима Баскакова), чтобы не пропустить ни малейшего поворота головы, улыбки или взгляда актёров. Он делает повествование нелинейным, вставляет флэшбеки и кучу деталей и пасхалок (от “ПетерБУРГа” Карельского театра драмы до “Киллера Джо” в КТМ), которые считываешь и боишься пропустить, и раскручивает сюжет от финала. По словам Петра Юрьевича, его театр - про телесность. Поэтому как обычно в его постановках герои “Идиота” пьют, едят (откусить шаверму Гани хотелось каждому в зале, голодными идти на спектакль не стоит!), занимаются сексом.
На полную мощь используются все возможности сцены-конструктора Приюта Комедианта - первое действие разворачивается в стерильном зале ожидания с креслами/условно-театральной гостиной Епанчиных, третье переносит в метафизический черный куб мыслей Парфена и Льва. А во втором акте художник Анвар Гумаров рушит стены-экраны, и зрители оказываются за фасадом благопристойности, внутри семейного праздника, в обстановке настоящей квартиры с узнаваемым ковром на стене и надувной деньрождественской надписью. Надпись эту не цепляют как по волшебству, а долго пытаются приладить. И вот в этой неловкой паузе, раздраженном поиске молотка, забивании гвоздей, полурепликах, поедании роллов из контейнеров от Dostaевский - столько правды и жизни, будто ты подсматриваешь за соседями. Ведь самое главное и настоящее происходит именно в таких паузах, в закусочной за поеданием шавермы, в обычной беседе в электричке с надоедливым незнакомцем, в пересказе странного фильма. И найти в себе силы, чтобы решиться рассказать о кошмаре, случившемся, когда тебе было 16, можно через много лет не на приеме психолога, а на торжестве…
Мышкин в спектакле - не главный герой, он скорее как кристалл, подсвечивающий других персонажей и открывающий их истинную суть. Сам “как выжженная земля”, на реабилитации, страдающий от депрессии и синдрома Туретта, он чувствует родную душу в Насте, так же, как он, смотрящей в бездну. Феноменальная работа Ильи Деля, от которого просто не отвести глаз. Замечательный Антон Падерин в роли Парфена Рогожина похож на беспокойного дикого зверя, который не может найти свое место и своего человека, на воплощение тёмной русской силы, сметающей всё вокруг.“Можно я вырасту не такой, как ты?” - спрашивает Настя у Епанчиной. Первая работа Татьяны Ишматовой в Петербурге, и какая! Её Настасья - несчастная, нелюбимая, с ценником на шее, который вскоре обратится биркой из морга. Её всегда “только покупали и трахали”. “Ты же психолог, вот почему Епанчина закрывала глаза на то, что творилось у неё под носом и предпочитала не верить?” - подслушиваю диалог в антракте.
Татьяна Самарина играет Елизавету Прокофьевну - генеральскую жену с советским воспитанием, которая непоколебимо уверена, что “раз бьёт - значит любит”и “она сама виновата”. На Настю, ребенка наверняка наркоманов (из детдома же!), надежды мало, и вся любовь достается избалованной и жестокой родной дочке Аглае (Анна Саклакова), которая хочет, чтобы все игрушки были её. И Ганя тоже. Ах, Ганя! Ещё одна роль порочного, отвратительного персонажа, который готов на Васильевский доползти за три целковых...тьфу, в правду или действие сыграть! И как эти подлецы так потрясающе удаются Александру Худякову, самому обаятельному петербургскому актеру Такого театра, КТМ, Плохого театра и Театра ненормативной пластики!
Вы можете не любить Достоевского. Можете не читать “Идиота”. Но не влюбиться в постановку Шерешевского вы не сможете - ведь она настолько про нас, одиноких, уязвимых, несвободных из-за собственных комплексов, страхов и обид, и в то же время наполнена такой безусловной любовью к человеку и милосердием!
Спектакль создан при поддержке Министерства культуры РФ.
Текст: Наталья Стародубцева
Фотографии Приюта Комедианта