1 и 2 октября в Небольшом драматическом театре состоится премьера спектакля «Миф о Светлане» – драмеди по мотивам пьесы Елены Греминой и Вероники Долиной в постановке выпускницы режиссерского курса Льва Эренбурга в РГИСИ – Марии Скачковой. Это первая из трех одноактных пьес, которые будут выпущены в театре в течение года, в каждой выпускники-режиссеры работают вместе с артистами НДТ.
Мария Скачкова – пока малознакомое для зрителя имя, расскажи о себе.
С театром я связана давно: поступала на актерский в Москве (не поступила), потом занималась любительским театром во Французском институте (по первому образованию я преподаватель французского языка и переводчик). С французскими актерами мы ставили двуязычные сказки, французские и русские, а потом мне захотелось делать театр для взрослых, но я не понимала, с какой стороны к нему подступиться. Так появилась идея получить второе высшее, режиссерское образование, и в возрасте поступления Бутусова, в 31 год, я поступила к Эренбургу. У Льва Борисовича (в отличие от Сергея Женовача, к которому я параллельно поступала в ГИТИС) не было предрассудков по поводу возраста. Как он говорил впоследствии, в возрасте есть и плюс, и минус: плюс в том, что у студента уже есть какой-то жизненный опыт, а минус – в том, что с возрастом уходит юношеская смелость, и ты осторожничаешь. А в режиссуре это опасно, в режиссуре нужна смелость, открытость, безрассудство и… здоровое легкомыслие. (улыбается)
Какие спектакли Эренбурга ты видела до поступления?
Я видела «Бесприданницу» в Театре им. Маяковского. Как раз тогда мне стали горячо советовать поступать в Петербурге именно к Эренбургу, о котором на тот момент я знала мало. Так совпало, что у меня был поступательный материал по «Бесприданнице»; актеры, которые недавно выпустились у ЛБ, сразу подумали «рискует», но я не стала его менять и в результате Льву Борисовичу понравилось предложенное мной пространство. Еще я видела «Грозу» и «Вассу» (в записи), которые произвели на меня огромное впечатление, пожалуй, самое сильное из всех. Потом уже в Питере посмотрела и другие спектакли НДТ, мой фаворит «Ю». Здесь же посмотрела «Макбет. Кино» Юрия Бутусова, с творчеством которого тоже была мало знакома тогда, видела в Москве до переезда в Питер только «Барабаны в ночи», который и остается моим любимым.
Бутусов мог бы стать твоим мастером, а стал Эренбург. Были ли сожаления по этому поводу?
Среди моих однокурсников был один (мы как раз были на третьем курсе, когда Юрий Николаевич набирал), который жалел, что не попал к Бутусову. А я быстро прикипела к Льву Борисовичу и поняла, что это было правильное решение, что именно у него я получу хорошую базу, а дальше буду искать свой стиль и почерк. Школа Эренбурга дает для этого все возможности, она не закрепощает, а напротив, дает тебе импульс искать и пробовать.
Что самое ценное ты вынесла из школы Эренбурга?
Подробнейшие разборы, анализ пьесы, работа этюдным методом. Все мои московские друзья, которые заходили к нам на мастерство, говорили: ребята, какие у вас разборы, у нас таких нет! Лев Борисович говорит, что режиссер должен быть на несколько шагов впереди артиста и больше понимать про пьесу. Если ты умеешь разбирать, что происходит в пьесе, то придумки придумаются. Еще для меня было ценно, что мастерская Льва Борисовича всегда была (и есть) очень открытой, и можно было запросто попасть на прогоны и занятия. Такое в других мастерских встречается нечасто.
[caption id="attachment_167216" align="alignnone" width="1920"]
Сцена из спектакля "Миф о Светлане"[/caption]
Ты выбрала для постановки «Миф о Светлане» - пьесу не новую и не то чтобы очень популярную. Чем она зацепила?
Вообще, выбор одноактной пьесы, как преддипломной работы, это, конечно, головная боль всех выпускников. Настоящие археологические раскопки: ты должен найти пьесу на два-три лица, такую, чтобы она зацепила и тебя, и актеров, чтобы одобрил мастер… «Миф» был третьей пьесой, из тех, что я приносила. Лев Борисович сказал: я не уверен в ней, но если ты знаешь, как делать, я даю тебе карт-бланш. И опасения у него были на протяжении всей моей работы. Конечно, что-то нам пришлось переработать, и наш спектакль – «по мотивам». К примеру, у автора прописано только два персонажа (Светка и Мать, которых играют, соответственно, актрисы НДТ Нина Малышева и Мария Семенова) и периодически появляются мужчины, которые проходят мимо них, как тени. Тень (отца, возлюбленного и т.п.) – хороший прием для литературы, но в театре с ним гораздо сложнее. Поэтому, к нашей радости, у нас с девочками появился вполне осязаемый Дмитрий Честнов, который сыграл четыре мужских персонажа.
А чем пьеса меня зацепила? Не могу сказать, что это история про меня. Но это история про человека, которому нужен воздух, который хочет сам принимать решения и не оглядываться на других. Это то, что объединяет всех нас: каждому человеку нужен свой угол, пространство, нужна свобода и возможность принимать решения самому. Такой роскоши у нашей героини, к сожалению, нет. Светке так и не удается оторваться от Матери, уехать и сделать другие вещи, которые она задумала. Этот момент отзывается во мне: я всю жизнь прожила в Москве и, чтобы учиться у Льва Борисовича, мне пришлось уехать в Петербург, о чем я совсем не жалею.
Это история вне времени или она привязана к конкретному поколению?
Сама история, мне кажется, на все времена. Другой вопрос, что в пьесе прописаны многие приметы именно советского времени. Когда мы начинали работать над спектаклем, мы хотели перенести действие в наши дни и убрать их, но потом все же оставили, потому что уж больно они красивы и выгодны для сцены. Гремина – мастер подробностей: банка, которую просит прохожий у Светки, потому что без банки не наливают; граненые стаканы и хрустальные фужеры, советский холодильник и стенка, портрет Хемингуэя, который висел тогда в каждой квартире – они прописаны так сентиментально привлекательно, душевно и точно, что их хочется сохранить на сцене. К тому же, годы, описанные в пьесе, это юность моих родителей, что тоже меня греет.
Есть ли шанс у таких, как Светка, освободиться от мам? Это желание Светки или это судьба такая?
Думаю, это вопрос желания Светки, желание каждого из нас. Светка – очень жертвенный человек, готовый ради мамы пожертвовать многим. Но иногда надо уметь говорить нет. В финале мы приходим к тому, что счастье Светки было возможно, если бы она по-другому себя повела, настояла на своем. Светка приходит к этому осознанию, но поздно.
Как, по-твоему, нужно ли в таких жизненных ситуациях искать помощи у психолога?
Я вообще фанат психологов и считаю, что наши друзья не должны выслушивать все наши проблемы и перипетии личной жизни. Для этого есть специальный человек – психолог, который выслушивает все твои проблемы, дает объективную оценку и оказывает профессиональную помощь. Такие вещи, как у Светки, можно и нужно прорабатывать; я сама прорабатывала с психологом какие-то моменты, которые меня волновали, и считаю, что это пошло на пользу. Говорят, что режиссура – это психотерапия, где ты прорабатываешь свои запросы. У меня самой совсем другие отношения с мамой, но мне было интересно, почему Светка не может оторваться и составить свою жизнь так, как нужно ей, а не маме. Вместе с тем, мне было важно показать, что это история про любовь. Что, несмотря ни на что, Светка и Мать – два самых близких человека, и они любят друг друга. Но любовь может проявляться не только в безоглядной жертвенности, но и в умении вовремя перерезать пуповину и отпустить.
После «Мифа о Светлане» в НДТ у тебя уже намечены и другие постановки, расскажи о них.
Сейчас я репетирую в городе Губаха Пермского края. Мы работаем над постановкой части романа «Доктор Живаго», «Мальчики и девочки». Потом я поеду в Кемерово на постановку «Лекарь поневоле» Мольера.
Школа Эренбурга универсальна? Насколько удобно работать по ней с незнакомыми артистами?
Мне удобно, им – нет (улыбается).
Ты принуждаешь их носить этюды, как Лев Борисович?
Этюды – нет, потому что они не приучены и не очень жалуют. Но садиться разбирать, вместе думать, задавать вопросы – без этого никуда. Конечно, времени мало – на постановку Пастернака у меня только один месяц. «Миф» мы делали два года. А тут, считай, экстремальные обстоятельства. За один месяц можно собрать скелет, а обрастет он или нет, ты, как приглашенный режиссер, не проконтролируешь. Если только приезжать потом и дорабатывать.
В Кемерово у меня будет два с половиной месяца. За это время уже что-то можно сделать, тем более это спектакль, который будет делаться на основе моего эскиза, показанного ранее на режиссерской лаборатории, плюс я уже знакома с артистами.
Ты хотела бы поставить еще что-то в НДТ?
Конечно, мне было бы очень интересно, так как труппа очень сильная, профессиональная, характерная. Я с удовольствием взяла бы с ними, к примеру, Мольера или Брехта.
Беседовала Мария Долматова
Фотографии предоставлены пресс-службой театра