22 мая сцена театра «Суббота» превратилась в фотостудию. Своими воспоминаниями, словно фотографиями, делился герой одного из самых неоднозначных исповедальных романов – Холден. Режиссер Роман Габриа, взяв за основу книгу Дж.Д.Сэлинджера «Над пропастью во ржи», предложил зрителям войти в мир подсознания сепарирующегося подростка через дверь психоанализа, чтобы через символическое раздвоение личности, фантазии и пугающую откровенность прийти к пониманию того, что происходит в этом мире. И насколько сама книга – живое, аутентичное отражение жизни, настолько же и спектакль – самостоятельное, дышащее, смелое произведение, в котором выразительность актеров, режиссерский эксперимент и неожиданные краски атмосферы на сцене – воплощение скрытых глубоко в нас страхов, мотивов и влечений.
Единственный роман Дж.Д. Сэлинджера – провокационное произведение с непростой судьбой. Написанный от лица подростка монолог – апогей искренности. Холден не стесняется в выражениях, откровенно описывает свои попытки найти любовь у сверстниц, женщин старше его, доступных женщин и женщин легкого поведения. Но ни одна из этих женщин не способна заменить мальчику мать. По законам теории привязанности холодная и отвергающая мать закладывает в ребенка огромное жажду любви, которую не смогут утолить ни романтические связи, ни уж тем более «игры» для взрослых. Популярность романа связана с тем, что то, что происходит с Холденом, происходит со многими детьми во всем мире каждый день. Оказавшись лицом к лицу с собственным ощущением одиночества, отвергнутый юный субъект погружается в пучину собственных иррациональных установок. Он словно надевает черные очки и начинает смотреть на людей вокруг и на себя с ненавистью.
Возможно, с этим и связана судьба книги, которую несмотря на популярность стали запрещать в библиотеках и школах в США. Причем не только из-за того, что она написана с жаргонизмами, но и из-за того, что под действием этого романа было совершено несколько преступлений. Убийца Джона Леннона Марк Чепмен был уверен, что нашел в книге зашифрованный приказ убить музыканта. Эта же книга была настольной у Джона Хинксли, пытавшегося застрелить президента Рейгана, и маньяка, убившего актрису Ребекку Шеффер. Можно ли сказать, что пограничное состояние, описанное в книге, оказывает гипнотическое влияние на читателей, находящихся в нестабильном психическом состоянии, или это просто жуткое совпадение? Как бы то ни было, автор романа Сэлинджер удалился от общества и предпочел изоляцию славе.
«Над пропастью во ржи» сегодня считается культовым произведением. Его экранизируют и на его основе ставят спектакли. Особенность постановки театра «Суббота» заключается прежде всего в смелом и психологичном подходе. Личность Холдена разделена на две составляющие: адаптивного и бунтующего ребенка, которые невероятно динамичны, меняются местами, трансформируют все: характер, эмоциональное состояние, гендер, а потом дружат, танцуют, флиртуют, поют блюз, исполняют стендап, говорят на английском, испанском и русском. Причем обоих Холденов играют девушки: Валерия Ледовских и Софья Андреева.
Холден Валерии – это подросток-нигилист в настоящем времени, оказавшийся в санатории на приеме у психоаналитика, которого сыграл Владимир Шабельников. Спокойный, флегматичный, деликатный, мудрый слушатель – этот новый персонаж, тот мотив для исповеди, благодаря которому объясняется, почему Холден настолько готов к откровенности.
Совсем другой Холден в Нью-Йорке Софьи Андреевой. Актриса обладает талантом даже самые трагичные вещи показывать с легким юмором. Это чувствуется и по запоминающимся эпизодическим ролям в спектаклях «Ревизор» и «Вещь». Ее Холден как многослойный пирог. Сверху маска благопристойности, под ней – выраженное в экспрессивных жестах озорство, а также нарциссические манипуляции учителями и одноклассниками, следующий уровень – неутолимое желание близости, а в самой глубине – боль отвержения, непереносимое одиночество и тоска по взаимопониманию.
Воспоминания Холдена символически закодированы в фотографиях, для которых позируют персонажи из его прошлого: высокомерный учитель Мистер Спенсер, заводная и манящая миссис Морроу, монашки, соблазнительная и меланхоличная Фэй и другие.
В какой-то момент становится сложно различить, где сам Холден, где другие люди, а где его проекции. И на самом деле, ведь с воспоминаниями так часто и происходит, когда человек помнит не то, что было на самом деле, а свои впечатления по этому поводу.
Эксперимент в спектакле связан не только с глубоким психоаналитическим экскурсом в мир подсознания, но и с театральной формой, мизансценой, сценографией, декорациями и музыкальным оформлением. Возможно, под влиянием современного художника Марселя Дюшана или фотографов Мана Рэя и Хельмута Ньютона на сцене появляются неожиданные предметы, а персонажи застывают в позах моделей, позирующих для фотосъемки.
Названием спектакля выбрано имя главного героя, ставшего символом юношеского нонконформизма, которое по-английски пишется «Holden» и образовано от фразы «hold on a coal field», что в переводе означает «держаться на выжженных (угольных) полях». Мечта Холдена – спасать детей, которые бегут к краю скалы за полем ржи. Но на самом деле в спасении нуждается он сам, потому что летит в ужасную, опасную пропасть. «Тот, кто в нее падает, никогда не почувствует дна. Он падает, падает без конца. Это бывает с людьми, которые в какой-то момент своей жизни стали искать то, чего им не может дать их привычное окружение. Вернее, они думали, что в привычном окружении они ничего для себя найти не могут. И они перестали искать. Перестали искать, даже не делая попытки что-нибудь найти». Подросток запутался в противоречиях: он лжет, но ищет правду, хочет быстрее повзрослеть, но еще не готов принять взрослый мир, и не понимает, что взросление – это не только свобода, но и ответственность. И что не менее важно, «hold on» также можно перевести как фразу поддержки в значении: что бы ни происходило в жизни, - «Держись!», и скоро все наладится.
Спектакль «Holden» похож на сюрреалистическую фотографию, в которой очень много символов, отсылок к психоанализу Фрейда, художественным произведениям, музыкальному и историческому опыту. Даже финал спектакля – многоточие, и за ним каждый зритель может увидеть свою вариацию развития событий и решить для себя, можно ли творить искусство только из прекрасного или настоящее искусство соткано из игры светотени, из любви и из ошибок, из взаимопомощи и непонимания, а также прочих окружающих нас в реальности событий, которые несет в себе жизнь.
Текст: Инна Зайцева
Фотографии Алексея Иванова