Нобелевский лауреат Гарольд Пинтер написал пьесу «The Dumb Waiter» в конце 1950-х годов, но и сейчас в ней можно увидеть много современного и актуального. Dumb waiter — буквально переводится как «тупой официант», а вот dumbwaiter будет уже «кухонный лифт». В ЦЕХЪ театре постановка режиссёра Владимира Юрова идёт под названием «Немой официант», хотя оба дословных варианта перевода находят отражение в событиях, происходящих в спектакле.
Герметичное пространство подвала (художник-постановщик - Анастасия Копылова). Отсутствие окон. Две смятые кровати с несвежими простынями. Старые испорченные вещи и мебель. Из красивых вещей — только чайный сервиз. Посреди этого двое – Гас (Константин Плотников) и Бен (Алексей Вдовин). Вскоре становится понятно, что они — наёмники, ожидающие звонка от могущественных и вездесущих «них» с очередным заказом. Они ждут этого как некоего знака извне, сигнала к началу «игры». На первый взгляд, они оба относятся одинаково к своей грязной — в прямом и переносном смысле — работе. Но постепенно выясняется, что более молодого из них, Гаса, не устраивает такое существование. Начинается всё с общих замечаний, что их с напарником каждый раз селят всё в более обшарпанных и неприглядных апартаментах. Затем он начинает проявлять всё возрастающий интерес к рабочим задачам и задавать нестандартные вопросы Бену про суть их профессии, про начальство, про устройство всего процесса. Бен то мягко, то грубо уходит от прямых ответов, постоянно либо переводя тему разговора, либо одёргивая зарвавшегося товарища, причём не только словесно, но и физически. Конфликт обостряется, и к финалу уже не остаётся сомнений о его неблагополучном разрешении.
Можно выдвинуть две гипотезы по интерпретации спектакля. Первая — это политическая и драматическая постановка, демонстрирующая моральное разрушение личности. Здесь акцентируется внимание на политических настроениях Англии 60-х годов, когда люди взбунтовались против безработицы, экономического и духовного кризиса и видимой чопорности власти. Вторая интерпретация — комедия абсурда про двух мужчин, бессмысленно ожидающих чего-то от вселенной. К какой теории примкнуть — каждый решит после просмотра спектакля сам. Но до этого решения придётся продираться сквозь калейдоскоп суетливых запутанных сценок, будто из школьного театра.
Кажущаяся нарочитая непродуманность сцен, ощущение прерванной мысли, бессмысленные разговоры, прекращающиеся на самом любопытном моменте — всё это создаёт впечатление потерянности и некой истеричности. Словно предлагаемые обстоятельства не дают до конца высказаться героям. Иногда кажется, что актёры не знают куда им двигаться и что говорить.
Вынужденная немота, обрывки бытовых диалогов вперемешку с всполохами воспоминаний о реальных случаях, например, когда Гас с грустью рассказывает про одну девушку-жертву, и на его руках появляется свежая кровь, которой он обмазывает Бена, — эти частые перепрыгивания с тему на тему утяжеляют спектакль и утомляют.
Сюжет прерывист, в диалоги героев постоянно проникают то воспоминания из прошлого, то посторонние звуки, то гимн Англии "Боже, храни королеву", то танцы в стиле мюзик-холла. Только начавшаяся казаться серьёзной линия поведения героев меняется на что-то совершенно неожиданное и даже абсурдное. На лицах в синяках и крови появляются придурковатые улыбки, душевный дружеский разговор обрывается надсадным криком и ссорой, а расслабленное поведение сменяется на подозрение в чём-то страшном. Мгновенный переход от спокойствия к взвинченности требует максимальной сосредоточенности, иначе суть будет утеряна. Актёры как бы перебрасывают друг другу «мячик внимания», — кстати, в одной из сцен настоящий мячик действительно появляется — интерес зрителя сосредоточен поочерёдно на каждом, у Бена и Гаса есть свои «моменты славы», когда они произносят свои монологи или выразительно молчат.
Они заняты то поиском истины, то поиском сигарет. В один момент их интересует, кто им отправляет через кухонный лифт загадочные заказы на еду и напитки, в другой — увлекает семантический спор о правильности выражения «поставить чайник» или «зажечь чайник».
Но финальная сцена ставит главный вопрос — что ты выбираешь? Приспособиться или идти против системы? Вынужденно предать напарника или честно выполнить свою работу?
До самого конца Бен и Гас не понимают, чем может закончиться их томительное ожидание в подвале, чего на самом деле они ждут и какой будет следующий приказ. Что в итоге выберет один из них — застрелить приятеля, с которым столько времени вместе, или себя, или не стрелять вовсе? В последние секунды медленно гаснет свет и в полной темноте раздаётся выстрел. Выбор остался неизвестен.
Текст: Дарина Львова
Фотографии из открытого доступа