После премьерных показов «EVA» в Таком театре мы встретились с режиссёром этого спектакля Варей Светловой. Варя – одна из создателей постановок в Таком театре, актриса театра им. В.Ф. Комиссаржевской и педагог в Part Academy. Мы поговорили о сложностях при подготовке спектаклей, о любимых ролях и неожиданном опыте работы с актёрами-любителями.
Варя, давайте начнём наш разговор с вашей работы «EVA». Вы говорили, что «Когда меня спрашивают – О чём ваш спектакль, то мне хочется бежать. Наверное он об этом.»
Хорошо, давайте не будем о том, о чём этот спектакль. Расскажите лучше, почему вы выбрали такую тему? Что послужило толчком для начала работы над постановкой?
По моей практике бывает такое, что ты наталкиваешься на какой-то материал, на каких-то героев и они тебя дальше толкают, вдохновляют и ты начинаешь уже творить. Здесь же было чуть-чуть по-другому. В случае с «EVA», наоборот, у меня долгое время витали неоформившиеся мысли, идеи о темах, рассуждениях, которые всё никак не могли сформироваться. И потом получилось, что я столкнулась с таким персонажем, как Ева Браун. Это произошло случайно, – мы сидели на самом первом локдауне.
То есть это было ещё весной 2020 года?
Да-да, именно тогда всё началось. И это было совершенно случайно, как бывает, знаете, читаешь статью в Википедии про кошечек, потом про капусту, затем натыкаешься на Вторую мировую войну? Я люблю закапываться в такие материалы, исторические в том числе. И я начала читать, погружаться и как-то оно начало происходить. Это именно то, что касается материала.
А как он создавался? С какими сложностями пришлось столкнуться при подготовке спектакля?
Сложностей было куча – и технических, и моральных. Но если говорить о каких-то внутренних противоречиях, то да, это очень противоречивая тема, это понятно. И мне было важно не нарушать свои внутренние балансы и цензоры. И я считаю, что мне это удалось, я считаю это очень важным. Если в какой-то момент кто-то говорил, что «это жестковато», то я очень чётко для себя выстраивала, что ставлю спектакль не о фашизме, а о конкретном человеке – Еве Браун, о её переживаниях, но в окружении тех событий. Конечно, в этом смысле, ты сталкиваешься со многими противоречиями — как это правильно подать, чтобы тебя правильно поняли. Как всё это сделать, чтобы ты сама себя правильно поняла, чтобы ты осталась верной и честной самой себе.
Спектакли «Эффект Чарли Гордона», «Билли Миллиган», «Мария Стюарт» создавались в паре с Игорем Сергеевым, а в «EVA» вы единственный режиссёр. Не было внутреннего страха, что не получится?
Был, конечно. Это был целенаправленный прыжок в неизвестность, который давно планировался с «благословления» Игоря Сергеева. Мы давно про это говорили, что я уже полноценный режиссёр, надо попробовать. И я туда целенаправленно шагнула. Конечно, было страшно, но меня все поддерживали в этом начинании.
В феврале 2015 года успешно состоялась премьера спектакля "Эффект Чарли Гордона" по мотивам романа Дэниела Киза "Цветы для Элджернона" в вашей с Игорем Сергеевым постановке. Расскажите, а как вы попали в Такой театр? Вы начинали там как актриса или сразу шли как режиссёр?
Именно как актриса я в Таком театре не начинала. Да, сначала мы выпустили «Эффект Чарли Гордона», не привязанный к Такому театру. Даже не выпустили, а у нас была сдача спектакля, как проекта, на малой сцене театра имени Комиссаржевской – театр нам помогал на выпуске, на сдаче. И на «Эффект Чарли Гордона» пришёл Александр Баргман – художественный руководитель Такого театра. И после просмотра он предложил выпустить спектакль у него. Так началось наше сотрудничество.
Случаются ли трудности с распределением ролей? Или вы ещё на этапе задумки знаете кто будет играть того или иного персонажа?
Нет, мы никогда не знаем, кто кого будет играть. Чаще всего это происходит в процессе, и часто изначальные внутренние ожидания по распределению ролей рушатся и оказывается всё совсем по-другому. Мы вместе с командой создаём спектакль, делаем его этюдами, этюдным способом, вместе фантазируем, думаем, приносим. И любой актёр может попробовать ту или иную роль.
То есть бывает, что актёр готовит одну роль, а играет в итоге другую?
Чаще, если человек целенаправленно берётся за какую-то роль, она ему нравится, он начинает её прорабатывать, то он, конечно, её и играет. Но никакого распределения в этом от меня нет. Есть, может быть, какие-то пожелания, и в процессе мы уже понимаем к чему лежит душа и где актёру получится больше высказаться.
Бывают ли после премьерных показов какие-то корректировки, изменения в спектакле? Или обычно всё остаётся неизменным?
Конечно, даже наши самые старые спектакли меняются. И вы можете прийти на них через год и увидеть, что очень многое изменилось, вплоть до порядка сцен. Какие-то сцены уходят, какие-то добавляются, текст меняется. Тот же спектакль «Эффект Чарли Гордона» идёт 7 лет, и с каждым разом он деформируется, меняется, потому что мы меняемся, наши взгляды тоже. Мне кажется, это правильно – спектакль дышит, живёт.
Варя, а как вы оказались в Театре имени Комиссаржевской?
Я там уже с 2015 года, меня туда привёл Александр Баргман, он там ставил спектакль «Графоман». До этого я там играла не в труппе, а скорее, как приглашённая актриса. И к тому же у меня там работает мама (актриса Маргарита Бычкова), и я как бы выросла в этом театре. Потом я на какое-то время уходила из профессии, и вернулась в неё с Баргманом, он пригласил меня участвовать в спектакле, и так я туда и пришла.
Какая роль, чей персонаж вам ближе из всех спектаклей театра имени Комиссаржевской, где вы задействованы?
Я давно сформулировала ответ на этот вопрос, и считаю, что хорошо его для себя сформулировала. Один режиссёр мне однажды задал похожий вопрос – «Какая роль у тебя любимая?» и я, подумав, ответила «Как мужчина – последняя». Такой же ответ у меня и сейчас остаётся. То, что ты выпускаешь последнее, то и любимое.
В чём для вас разница между государственным и негосударственным театром?
Очень много в чём, но основная разница заключается в правде, в свободе, в свободе высказывания. Но этот вопрос сложный, тут много нюансов. Я не работала режиссёром в государственном театре, я работаю там актрисой. Но, вообще, разница, наверное, в целях нахождения тебя в этом конкретном театре.
Расскажите, как вообще попали в актёрскую профессию? Легко ли давалась учёба?
У меня не было внутренней дилеммы, выбора, и судьба сама распорядилась. Потому что у меня мама – актриса, и я выросла за кулисами. И я сразу понимала, что меня ждёт после 11 класса, это было для меня понятно, что так будет. Но «так» не наступило — я никуда не поступала, меня никуда не брали, я переходила из института в институт. Это всё тяжело мне давалось, но мне было интересно. А когда я закончила институт, я на три года ушла из профессии. И мне кажется, что именно в 2013 году и началось моё настоящее, мои первые осмысленные шаги. До этого меня мотало, был поиск, всё происходило неосознанно, необдуманно. Молодо, назовём это так. Но я с большой теплотой вспоминаю студенческие годы. Они были весёлые, классные, озорные, задорные. Но, повторюсь, какое-то настоящее обучение, настоящие шаги начались у меня позже.
С кем бы хотели поработать вместе – с каким театром/режиссёром/или актёром?
Как режиссёр я чувствую себя на своём месте, в своём театре и с теми актерами, лучше которых быть не может. А как актриса, тут сложно сказать. Ведь сам театр – это площадка, а главное – это люди.
Знаю, вы сотрудничаете с Part Academy – Академией исполнительских искусств (она же актёрская школа «Лёгкие люди») – выступаете в роли мастера курса.
Я выступаю не как мастер курса, а как педагог. Мастером курса можно назвать, когда планируется долгий процесс обучения – в Part Academy есть и такой формат. Я же сейчас даю интенсивы, мастер-классы по 8 занятий. Я с ними сотрудничаю уже полтора года, и скоро у меня будет очередной интенсив.
Расскажите об этом опыте – кто приходит на курс? Какие запросы у вас к ученикам и наоборот?
Приходят абсолютно разные люди, абсолютно. Это очень крутая энергия и опыт – после профессиональных актёров работать с обычными людьми. Они тебя удивляют, поражают. Я, когда шла туда, то изначально представляла себе, что всё будет вот так и вот так. Но всё вышло совсем по-другому, и оказалось очень классно ошибаться – в хорошем смысле – в людях, в своих каких-то оценках.
Варя, как у вас складывается со съёмками в кино? Или сейчас больше внимания на театр — интересней театральная режиссура?
Съёмки в кино иногда бывают, но я не очень сильно заостряю на этом своё внимание.
А есть желание самой что-то снять?
Да, есть такие планы, через какое-то время. У нас был такой опыт – съёмки клипов, роликов. Возможно, через пару лет будет такой запрос.
Есть ли какие-то новые творческие задумки? Какие творческие планы на ближайшие месяцы?
В ближайшие месяцы все силы ещё точно будут направлены на недавнюю премьеру «EVA». Это для зрителей – премьера, а для нас это этап. Как режиссёр и как актриса я ненавижу премьеры, потому что это звучит как всё, остановка. А для меня это означает, что эмоции улеглись, ты сделал в огромной суете и агонии выпуск спектакля. И дальше ты можешь со спокойным разумом и сердцем, в гармонии сделать из этого только родившегося спектакля полноценного ребёнка. Ведь после рождения ребёнка его нужно воспитать и пустить в свободное плавание. И сейчас наступает – на ближайшие месяцы точно – момент воспитания, спокойствия и выпуска в свет. И только потом, наверное, появится что-то новое. Потому что это моё первое самостоятельное детище в режиссуре, я думаю, что оно меня раззадорит, и дальше появятся какие-то новые идеи и мысли.
Спектакль создан при поддержке Министерства культуры России.
Беседовала Дарина Львова
Фотографии из открытого доступа