Уильям Шекспир писал пьесу «Король Лир» в те времена, когда в Британии аристократия утрачивала влияние и безуспешно старалась удержать свои позиции в обществе. И в своей трагедии автор отразил проблемы той эпохи, которые при ближайшем рассмотрении оказались проблемами современности. Грязный уродливый мир, но такой привычный и родной…
Хулиганский спектакль режиссера Льва Эренбурга и художника-постановщика Валерия Полуновского по мотивам пьесы сразу погружает зрителей в коктейль из тоски и надрыва, приправленный «чернухой». И помогает им в этом музыка Александра Белоусова, которая своей красотой и пронзительностью оттеняет происходящее на сцене, над которой висят изуродованные висельники – есть полуистлевшие, но есть и совсем свежие – вперемешку с белоснежными голубями (художник-бутафор Татьяна Мельникова).
Современная одежда героев – футболки и толстовки с надписями «Fashion King» и «Rock'n'Roll», кеды, сапоги-чулки – смешалась с элементами исторических костюмов – перьями, головными оборами, тяжелыми платьями в пол. Ушедший век и новая реальность встретились, и результатом стало то, что что все персонажи выглядят больше как потрепанные жизнью бездомные, а не как придворная знать.
На подмостках царит жестокость и коварство. Любые проблески доброты и намеки на человечность утопают в крови. Уже в первой сцене Лир, король Британии (Евгений Карпов), учит своих дочерей казнить – этим навыком, по его мнению, должны владеть все, кто хочет властвовать. И если у Шекспира Гонерилья, Регана и Корделия для получения наследства должны были только на словах доказать, как сильно они любят и чтят своего отца, то у Эренбурга они вынуждены действием, сквозь неприятие и рыдания продемонстрировать Лиру, на что они готовы, чтобы править. Король предлагает дочерям выбить табуреты из-под ног приговоренных к повешению.
Гонерилья (Татьяна Колганова) одновременно подкрашивает губы и показушно рыдает, когда выполняет наказ Лира. Регана же (Ольга Альбанова) действует спокойно и четко выбивает табуретку из-под ног несчастного. Наконец очередь доходит и до младшей дочери, «отрады старости» Корделии (Вера Тран), и она отказывается убивать кого-либо, но король обманом заставляет-таки ее это сделать. «Надо что-то сделать, чтобы получить взамен», — говорит Лир. Таким образом, все три дочери прошли инициацию и свершили первое серьезное злодейство.
Но Лир передает власть и наследство только старшим дочерям, показавшим свою жестокость и готовность выполнять приказы отца. Причем власть отдает в виде конфет в шуршащих фантиках — «на, жрите». А от Корделии он отрекся, сняв с нее платье, оставив в нижнем белье. Но, несмотря на то, что она «тварь», Лир участвует в ее судьбе и пытается выдать замуж. И когда Герцог Бургундский (Андрей Бодренков) отказывается от бесприданницы, то ее берет в жены король Французский (Вадим Сквирский), который выглядит настолько дряхлым, что Корделии приходится в прямом смысле взвалить его на себя.
Гонерилье и Регане зритель сначала даже сочувствует — проникается их переживаниями по поводу взбалмошного отца, который, несмотря на то, что отдал им власть, не собирается ослаблять бразды правления и ведет себя так же, как и раньше. И их жалобы на Лира выглядят поначалу обоснованными: его свита шумит, много «гадит» и пьет, их сотня и они заполонили замок одной сестры, а потом второй. «Они превращают замок в балаган или кабак». Лир им потакает и ничего не замечает. В итоге с подначивания дворецкого Гонерильи «Кто здесь королева? Ты здесь королева!» начинает во всей пугающей красе просыпаться кровожадность и жестокость сначала одной, а затем второй сестры.
Король Лир – грубый и заносчивый, он слушает только себя, к тому же заговаривается и забывает слова. Временами отчетливо видно, что его безумие близко, все предпосылки к этому есть. Несколько раз у него случаются приступы и ему пускают ножом кровь для облегчения. При первом приступе около Лира оказывается шут (Татьяна Рябоконь) с медицинским саквояжем, которая помогает привести короля в чувство.
Любопытное режиссерское решение – сделать шута «леди». Их диалоги – отдельный вид искусства на грани фола. Они хлесткие, жесткие, наполненные сарказмом и черным юмором до краев. Шут обращается к королю «дяденька», «сэр», она «тыкает» ему, как и позволено только придворным шутам. Их дуэт искрится резкими грубыми шутками на грани приличия, а иногда и за ней, от которых временами и смешно, и противно.
Свой знаменитый монолог «Дуй, ветер, дуй» король Лир читает как бы между прочим, пока на сцене меняют реквизит и переставляют стол. Он старается своими словами никому не помешать заниматься своими делами. Подле него остается только преданный и единственный человек – Шут. И она выглядит единственной, кто по-настоящему любит и не бросает Лира. Она всегда рядом, веселит и развлекает его, помогает справляться с болезнью и обмороками. Бинтует порезанные руки Лира свадебной фатой, которую позаимствовала у Корделии, ухаживает за ним и согревает душу своим добрым сердцем. Но и шута в итоге во время очередного приступа безумства Лир закалывает. И подле него остается только граф Кент (Сергей Уманов), переодевшийся в оборванца и корчащий гримасы, чтобы Лир его не узнал и повторно не изгнал из своего окружения.
В истории графа Глостера (Кирилл Семин) и его сыновей разворачивается схожая ситуация. Глостер хочет по примеру Лира раздать наследство и отойти от дел. Он выглядит глуповатым и незадачливым простофилей, и ему всё равно кто из сыновей больше достоин его денег, и не склонен разбираться в деталях — прямо как многие современные люди. Глостер готов сам съесть письмо с «заговором» одного из сыновей против него, лишь бы не вникать где правда, а где ложь.
И его сыновья похожи на него в этой инфантильности и моральной слабости. Родной сын Эдгар (Андрей Бодренков) выглядит пугливым тюфяком. А приёмный сын Глостера Эдмонд (Даниил Шигапов) хоть и производит сначала впечатление хитрого манипулятора, играющего с чувствами самых близких людей, в итоге тоже оказывается заложником обстоятельств и плывущим по течению.
Ближе к финалу на сцене появляется Корделия. Она очень изменилась и раскрыла свою темную сторону. Младшая дочь Лира уже легко может повелевать судьбами и отнимать жизни у неугодных горемык. Корделия стала именно такой, какой её хотел когда-то видеть отец. Но и он сильно изменился с момента их последней встречи. Теперь король понимает ценность жизни и дорожит каждой из них. «Прости меня, мое дитя». Но судьба отбирает у него всех, кого он знал. Герцог Альбанский (Вадим Сквирский) методично и размеренно добивает оставшихся в живых и вешается сам, предварительно положив себе в рот птичье яйцо. И когда герцог в конвульсиях дергается в петле, из этого яйца вылупляется птенец. В таких омерзительных условиях появляется новая жизнь.
К концу спектакля посреди сцены высится гора «трупов» – тряпичных кукол-висельников. На протяжении постановки за ними прятался то один, то другой персонаж, с них стаскивали обувь и одежду, ими прикрывались при отступлении за кулисы, с ними разговаривали как с живыми и ждали ответа. А теперь петли свободны и пустые виселицы ждут новых жертв…
Текст: Дарина Львова
Фотографии Натальи Кореновской и Владимира Филиппова