«Что нужно этому старику?.. А что же у него уши так выдаются, если он мой муж? Мой муж не может быть с такими ушами. Я не могу любить такого»
(Л.Н.Толстой. Анна Каренина)
С 9 по 24 апреля в Театре на Васильевском проходит Второй театральный фестиваль LOFT. Cреди участников в этом году - Московский ТЮЗ с «Кто боится Вирджинии Вулф?» и «Кошкой на раскалённой крыше», Московский Губернский театр с «Бесконечным апрелем», Пермский театр «У Моста» с «ВассА» и другие. LOFT - фестиваль не конкурсный, а, скорее, тёплая дружеская встреча близких по духу театров, которые демонстрируют свои лучшие спектакли без ограничений в репертуаре по жанрам и формам.
Ярославский Театр имени Фёдора Волкова представил «Каренина» по пьесе современного драматурга Василия Сигарева «Алексей Каренин». Спектакль поставил в 2019 году петербургский режиссер Роман Каганович, создатель Театра ненормативной пластики.
Пьеса Сигарева — не традиционная театральная инсценировка романа, однако, подлинный толстовский текст сохранен. Автор вывел на передний план не Анну и даже не Левина (которого сам Толстой считал истинным главным героем романа), а неочевидного Каренина. Мы привыкли воспринимать этого персонажа как досадную помеху счастью Анны, мужа-деспота, неуступчивого и жестокого. Каганович же берется проанализировать и представить точку зрения Каренина на происходящее, переплетая реальность с фантазиями и снами в его воспалённом сознании. Каренин в исполнении заслуженного артиста России Евгения Мундума — трагический герой, стареющий, слабый, ранимый и..любящий. В самом деле, что плохого, что он любит жену и не хочет её терять, что пытается соблюсти приличия, скрыть от общества факт измены и воззвать к чувству долга Анны? А его способность простить неверную, пожать руку любовнику и взять на воспитание их ребенка — это слабость или сила?
Роман Каганович в тандеме с Максимом Пахомовым стремятся в своих спектаклях смещать акцент на тело и пластику. Не стал исключением и «Каренин». Страстная, импульсивная, мятущаяся Анна (Анна Ткачёва) будет постоянно притягивать и ускользать из объятий Каренина. Её танец с Вронским, пожалуй, самый необычный из всех постановок в театре и кино. Вронский. Ему в спектакле отведена незавидная роль — притягательного, но бессловесного юноши с фигурой Аполлона, этакое олицетворение животной страсти. Ассоциации с конем присутствуют не только в сцене скачек (мастерски обыгранной с помощью шахматных фигур), но и в костюме — майке с уздечками.
Противопоставляется героям, раздираемым сомнениями и страстями, сын Карениных Сережа, в романе Толстого - маленький мальчик. В спектакле же это здоровенный детина, который берет на руки отчаявшегося отца и баюкает его, задает неудобные вопросы, которые может задать только ребёнок — бесхитростный и не умеющий лгать и притворяться. Он весь в белом, единственный, кого ещё не поглотила тьма.
Художник-постановщик Мария Лукка превращает сцену в черное пульсирующее пространство с редкими вспышками света - как и больное сознание Каренина. Из декораций — только два стеклянных стола с подсветкой — они будут и холодным супружеским ложем, и длинным, разделяющим героев обеденным столом, и крестом, который взвалил на себя мученик-Каренин.
В углу сцены в унисон нервным музыкальным аккордам и страданиям Каренина корчится от боли обнаженная мужская фигура. Это ясновидящий Жюль Ландо, своеобразное альтер-эго Алексея Каренина. Сакраментальная фраза Толстого о счастливых семьях в пьесе Сигарева обыгрывается физическими страданиями Ландо: «Вы, русские, уничтожили меня своими страстями..тут нет ни одной счастливой семьи. Я так более не в силах". В финале отсутствует сцена, в которой Анна бросается под поезд: её последние минуты транслирует Ландо, и Каренин, не в силах вынести утрату любимой, обречён бесконечно раскачиваться на стуле и в беспамятстве повторять: «Да что же это такое?».
Текст: Наталья Стародубцева
Фотографии из открытого доступа