В Камерном театре Малыщицкого 10 октября состоялась премьера спектакля «Дания-тюрьма». Постановка — первая в России по одноимённой пьесе современного драматурга Аси Волошиной. Премьера была долгожданной - репетиции начались около года назад, а накануне первого показа случился карантин. И вот наконец спустя полгода постановка Петра Шерешевского живёт, дышит!
Театр Малыщицкого стандартно вмещает около 90 человек, на спектакле «Дания-тюрьма» же и это небольшое количество сократилось — всего 30 зрителей попадают в комнату и рассаживаются вдоль стен. Понятие «сцена» и вовсе перестаёт существовать — мы становимся невидимками, подглядывающими за героями. Нет, язык не поворачивается назвать их персонажами или схематично прорисованными героями — это совершенно обычные, живые люди — Аня (Полина Диндиенко) и Митя (Александр Худяков), со своими комплексами, страхами, любящие поумничать и порефлексировать, посмотреть «Игру престолов» и выпить на ужин бокал красного сухого.
Ася Волошина охарактеризовала жанр пьесы как театр на бумаге. И тут можно привести высказывание Дмитрия Данилова (автора нашумевшего произведения «Человек из Подольска») из интервью для «Эхо Петербурга»: «Пьеса — рисунок на плоскости, спектакль — объёмная конструкция на основе этого рисунка». И наполнение этой конструкции понятными бытовыми предметами, то, что происходит всё по-настоящему, а не условно, как это обычно бывает в театре, заставляет проникнуться историей. Комната оборудована не реквизитом, а настоящим рукомойником, микроволновкой, плитой. Героиня готовит кашу, варит кофе, моет посуду, вешает постиранное бельё, завтракает и ужинает, работает — всё как в жизни.
Зрители неловко поёживаются и отводят глаза в момент переодевания Ани или когда внезапно оказываются свидетелями полового акта.
Хотя место действия — квартира Ани с реальными бытовыми предметами, одновременно всё происходит и в тюремной гостинице, и в условном метафизическом пространстве, в голове автора, пишущего текст.
Она пришла навестить отца, отбывающего срок, а Он вышел «оттуда» на свидание к матери, они разговорились... Внезапно два безумно одиноких, интеллигентных человека, прошедших через сложные жизненные обстоятельства, находят множество точек соприкосновения. И как так случается, что незнакомцу можно излить душу, а с родственниками, пусть и сложными, и оступившимися, но любимыми - не получается говорить так же легко и искренне?
Аня с Митей рассуждают о том, что есть свобода для каждого из нас и что происходит, когда отнимают у человека его право на волю. Митя в тюрьме чувствует пригвождённость, ограниченность отношений с землёй. Но Аня, которая живёт на свободе, всё равно не чувствует себя на воле. Один из её монологов так и звучит: «Однажды я была не в тюрьме - в Венеции...». По её мнению, самый концентрат России, её сердце — это тюрьма, именно так чувствуют себя люди в этой стране, скованные постоянным давлением, страхом и желанием выжить, побороть, задушить слабого, заклевать его - как утёнка из чужой стаи. Как говорит Ася Волошина, «отнимая волю, отнимают волю. Без свободы нет дерзновения. А без дерзновения — свободы».
Текст: Наталья Стародубцева
Фотографии Александра Коптяева