Чувствовать здесь будут трое, одинокие и неприкаянные, сведенные волей судьбы под крышей пункта приема и распределения одежды при церковном приходе, они, каждый по-своему, волокут свое одинаково безрадостное существование. Безропотная, на первый взгляд, Лидия (Юлия Беспалова) старается исправно работать, бездомный, с виду почти юродивый, Ваня (Денис Туруханов) от души валяет дурака, а ворчливая Анна Петровна (Ирина Плесняева), по ее собственному мнению, главная помощница батюшки, вечно всем недовольна и изо всех сил пытается навязать компании свои странные порядки. Ее раздражительность и гнев вызывает буквально все, а успокоить и остановить изливающийся из нее потоками яд, не может никто и ничто. Дорогие шубы и сапоги, найденные среди вещей, принесенных к церкви означают для Анны Петровны расточительность и нахальство, игрушки для детского дома – ненужное баловство, а кожаные брюки и вовсе ввергают женщину в ужас. И если тихая Лидия почти не реагирует на самодурство Анны Петровны, то Ваня, которому все нипочем, охотно ввязывается в перепалки, остро парируя и еще больше выводя из себя «патронессу».
Ругаются они громко и разухабисто, щедро приправляя большинство реплик словами из молитв и отсылками к библии, уморительно низводя всю внешнюю патетику происходящего. Одновременно по сцене летают брошенные в пылу тряпье и обувь. Эти вещи, да еще несколько больших белых мешков и дверь с окном на условной стене, и составляют лаконичное убранство сцены (Артем Хабибулин), разумно высвобождающее взгляд от излишних деталей и фокусирующее внимание на главном – кипучей энергии троицы героев. Перебранки пестрят шутливой простотой, и комедия, кажется, должна уже довести зрителя до слез смеха, но лад игры постепенно трансформируется, а к финалу действия меняется абсолютно.
Перемены закономерны развитию героев – за комическими, слегка утрированными образами незаметно вырастают горькие судьбы, облагораживающие их облик, охлаждающие их пыл, и, по итогу, меняющие. Не тем, за кого себя выдает оказывается Ваня, печальное прошлое тянет за собой Лидия, избегает метаморфоз только Анна Петровна. Ее образ так и остается образом, который постепенно удаляется из поля зрения, и всю вторую половину действия мы слышим лишь редкое эхо ее сварливых воплей. А ведь именно они, эти вопли, а еще злость, лицемерие и зависть Анны Петровны, оказались невольными соучастниками в деле прозрения Лиды и Вани, пришедших в свое время в церковь за ответами и прощением. Теперь же гигантский налет бытового, психологического и эмоционального хлама, оказавшийся почти таким же большим как горы сданной в церковь одежды, за которым скрывались герои, вдруг спал и оставил их чувствительных и уязвимых. Разрушена устоявшаяся и по-своему комфортная жизнь, удобная и даже условная вера, за которой легко спрятать скелеты из прошлой жизни, растворилась и вскрыла суть. Бессмысленность существования обрела надежду, и Лидия с Ваней теперь идут рука об руку к новой, возможно странной и сложной, но, главное правдивой для себя самих жизни.
Текст: Анастасия Кобзева
Фото: Мария Митрофанова
[gallery link="file" ids="146421,146420,146419,146418,146417,146416,146415,146414,146413,146412,146411,146423"]