«Чапаев и пустота» произведение Виктора Пелевина, культовый роман 90-х, получивший премию «Странник-97» и вошедший в шорт-лист престижной литературной премии International Impac Dublin Literary Awards. Пересказывать роман бессмысленно, классического повествования у Пелевина нет. Персонажи романа – пациенты психиатрической больницы, и у каждого в голове разворачивается свое видение происходящего. Главный герой возомнил себя Петром Пустотой, непризнанным поэтом. Он встречает Василия Чапаева, который становится командиром и духовным наставником, влюбляется в Анку Пулеметчицу, а приходя в сознание, обнаруживает товарищей по палате. Основной метод лечения главного врача – дать пациентам погрузиться их в собственный невроз, который сам себя исчерпает. Миры героев смешиваются между собой, что практически не оставляло шанса роману когда-нибудь оказаться на театральной сцене.
«Я Пелевина прочёл и мне сразу очень понравилось. – говорит в интервью информационному порталу Вести Москвы режиссер Павел Урсул - Но у меня долго не было видения, как это можно сделать в театре. А через какое-то время меня вдруг озарила идея, как это можно превратить в драматургию на сцене. И тут же появились люди с деньгами, которые готовы были поддержать постановку, если я получу у автора разрешение. А он никому не давал разрешения! А у меня тогда контактов с Пелевиным не было. Я написал письмо в редакцию издательства «Вагриус», там нашли мне агента пелевинского, и я ему объяснил, что мне надо. Он мне сказал: «Я с Пелевиным переговорю, но вы всё-таки напишите ему письмо». И я написал, рассказал, какие артисты будут играть, пообещал воплотить на сцене древнебуддистский миф о вечном невозвращении. Потом снова звоню агенту, спрашиваю: «Что сказал Виктор Олегович?» А агент тянет: «А что вас интересует? Как он к этому отнёсся?» И говорит это с таким понижением тона, что я решил, что получил отказ из-за фразы о воплощении мифа. А агент выдержал долгую паузу и объявил: «Он отнёсся крайне положительно! Можете приступать!»
Актеров Павел Урсул выбирал сам, в первых репетициях участвовали Сергей Никоненко, Маша Миронова, Женя Сидихин. К настоящему времени состав изменился, но остался «звездным». Петра Играет Михаил Крылов, Котовского – Михаил Полицемайко, Анку – Мария Казакова, а Чапаева – Михаил Ефремов.
Михаилу Ефремову в этом году исполнилось 55 лет, он наиболее колоритный персонаж спектакля и старожил, играет в нем уже 16 лет. В своем интервью для Афиша.Daily говорит так:
«Конечно, это много для жизни спектакля, особенно не классического, — вот «Синюю птицу» играют уже сто двадцать лет, но там и люди меняются, а тут играют артисты, для которых кроме того, чтобы донести через внутренние образы некую правду, очень важно еще и покривляться на сцене. За счет этого спектакль обогатился такими вещами, как рекламная пауза или как задача расколоть своего партнера. И самое интересное лично для меня — это следить за реакцией зрителей, потому что они сильно меняются в зависимости от повестки дня, хотя там же по тексту нет прямых аналогий никаких!»
«Покривляться» во многом очень точное ощущение от постановки. Зрители в отзывах даже обвиняют актеров в непрофессионализме. «Цирк с претензиями», «ведущие детского утренника», «веселый балаган» с одной стороны, «тонкая импровизация» и «потрясающая сценография» с другой. Зато все сходятся во мнении, что спектакль «специфичный» и вызывает обсуждение.
В свою очередь, впечатления от зрительного зала тоже могут провоцировать дискуссию. Зал ДК Ленсовета был практически полон, и большая часть пришедших - взрослые люди за 40. А вот смешки и аплодисменты вызывают сцены про кокаин, самогон и Россию в беде, что, возможно, простительно театру нулевых, но уже не встретишь в театре современном, как и подобной зрительской реакции.
Выражение «испанский стыд» означает, что посторонний, например, герой фильма, делает что-то глупое, а стыдно отчего-то тебе. Если бы описывать ощущение от спектакля, то, пожалуй, именно этим словосочетанием. Оно берет свое начало где-то в эпизодах с ведрами самогона, усиливается с шутками про такси «Везет», которой Полицемайко пытается сгладить оплошность, когда его роняют с коляски вместо того, чтобы увезти за кулисы. Становится отчетливее, когда актеры вставляют «рекламную паузу» и начинают болтать со зрителями о питерских ценах на кокаин. И уж совсем невыносимым в последние 15 минут. Кривляния достигают апогея в финальной сцене, когда излеченный свободный Петр и Главврач жмут друг другу руки и кажется, что спектакль закончился. Но он продолжается и три персонажа, жрут грибы, ждут прихода и обсуждают недостижимый «вечный кайф». Вероятно, именно прыжки мужчины в черных трусах и майке, вообразившего себя то ли лягушкой, то ли крабом, заставляют зрителей, извиняясь, выбираться по узким проходам между кресел к выходу.
Но, что мы, собственно, ждали? Это же «чушь собачья»! Об этом нас Михаил Ефремов в самом начале предупредил.
Текст: Катерина Егорова
Фото: Елена Козлова-Гатовская
Интересно бы узнать мнение автора романа о спектакле. На мой взгляд — полное извращение, превратили философскую притчу (с элементами грустного юмора) в буффонаду и кич.