21 октября в Доме Кино состоялся предпоказ фильма «Человек, который удивил всех» одного из самых заметных режиссерских дуэтов в российском кинематографе – Натальи Меркуловой и Алексея Чупова. В главной роли - Евгений Цыганов.
Егор - егерь, живущий в захолустной русской деревушке в Сибири. Криминальная стычка с браконьерами, где его ранят, раскрывает для него страшную правду - он болен - рак в последней стадии, и жить осталось всего ничего. Выдержав новость стоически, Егор хладнокровно концентрируется на сугубо бытовых вопросах - хозяйство без него, хоспис, похороны, все это надо успеть продумать, дабы облегчить жизнь домочадцам. Болезнь он ото всех пытается скрыть. Сюжетный узел окончательно затягивается именно тогда, когда они новость все-таки узнают. Егор - муж, отец, зять и образцовый селянин, его уважают, ценят, а еще его очень любит жена Наташа. И если сам он, олицетворение мужественности, себе шансов не дает, то она не верит обреченности и ради спасения мужа готова на все. Тогда в фильме появляется столичный профессор, беспощадно откровенный, как и в реальных историях неизлечимо больных; а потом шаманка со смешными ритуалами под магнитофонный бубен и странноватой притчей о селезне, который спрятался от смерти.
Изобилие отсылок к притчам, мифам и легендам в картине Натальи Меркуловой и Алексея Чупова обращает на себя внимание, здесь это не только важные составляющие мистического мира сибирского леса, поддерживаеимые фольклорной музыкой, и чуть отрешенной и потому таинственной камерой эстонца Марта Таниэля. В "Человек, который удивил всех" они еще приходятся и буквальными рифмами ко всему происходящему на экране. Кажется, что параллелей так много, что это умышленный ход - обилие смысловых отражений, как общее настроение, и как будто неважно, какой из мифов разыграет в итоге центральную роль. Звери, птицы, люди - весь живой мир здесь как будто существует по законам почти сказочным и по художественному живописно. Потому серая деревня, в которой все кричит о бедности и скучной будничности, непостижимо поэтична, а пасмурный лысоватый лес - сверхъестественнен и устрашающ.
Нестерпимая ли острота приближающегося расставания с близкими, или бессознательный защитный рефлекс и желание использовать абсолютно все варианты спасения, пусть и фантастические, что именно перещелкнуло в Егоре после встречи с шаманкой, что заставило его принять решение о перевоплощении, которое удивит всех - намеренно открытый момент. Эта условность, как часть мифологического в фильме, дает возможность сильнее сфокусироваться на моменте превращения, но не его мотивах - их же зрителю предлагается принять, как должное. Подобная "безотчетность" отражается и в обете молчания героя - и так неразговорчивый Егор больше не скажет ни слова. Он не обязан объяснять свое решение, его можно только принимать или не принимать. В этом смысле природа Евгения Цыганова - попадание в яблочко, он из той редкой породы "неиграюших" актеров, естественность которых можно лишь умело направлять в желаемое русло. Компанию ему составляют сверхэмоциональная и достоверная в роли беременной жены егеря Наталья Кудряшова, получившая за эту работу приз Венецианского кинофестиваля, и страшно узнаваемый типичный дедушка Юрия Кузнецова.
При всей внешней провокационности ленты, быстро становится очевидным отсутствие прямолинейности и предсказуемости в выборе главной линии. Все, что видит зритель, это не поиск собственного запрятанного "я" или открытие своей сексуальности, это скорее ритуал. А существенное - это именно внутренний перелом героя - он становится слабым и уязвимым. Егор не дает отпора силе, а нетерпимость в деревне, где и сегодня по радио только попса из девяностых, процветает - люди, еще вчера жалевшие своего односельчанина, порядочного мужика Егора, сегодня избивают его, просто потому что он перестал быть похожим на них.
Создатели картины убивают таким выстрелом двух зайцев: ведя глубокий разговор о смерти, они не по касательной прорабатывают и тему толерантности современного российского общества. Конфронтация принятия и жестокости, любви и предательства в картине расписаны как черное и белое, борьба в каждом отдельном человеке. Значительно то, как сокрушительна и непосредственна победа в этом сражении, но ведь так и положено настоящим добрым сказкам.
Текст: Анастасия КобзеваФотографии из открытого доступа
Изобилие отсылок к притчам, мифам и легендам в картине Натальи Меркуловой и Алексея Чупова обращает на себя внимание, здесь это не только важные составляющие мистического мира сибирского леса, поддерживаеимые фольклорной музыкой, и чуть отрешенной и потому таинственной камерой эстонца Марта Таниэля. В "Человек, который удивил всех" они еще приходятся и буквальными рифмами ко всему происходящему на экране. Кажется, что параллелей так много, что это умышленный ход - обилие смысловых отражений, как общее настроение, и как будто неважно, какой из мифов разыграет в итоге центральную роль. Звери, птицы, люди - весь живой мир здесь как будто существует по законам почти сказочным и по художественному живописно. Потому серая деревня, в которой все кричит о бедности и скучной будничности, непостижимо поэтична, а пасмурный лысоватый лес - сверхъестественнен и устрашающ.
Нестерпимая ли острота приближающегося расставания с близкими, или бессознательный защитный рефлекс и желание использовать абсолютно все варианты спасения, пусть и фантастические, что именно перещелкнуло в Егоре после встречи с шаманкой, что заставило его принять решение о перевоплощении, которое удивит всех - намеренно открытый момент. Эта условность, как часть мифологического в фильме, дает возможность сильнее сфокусироваться на моменте превращения, но не его мотивах - их же зрителю предлагается принять, как должное. Подобная "безотчетность" отражается и в обете молчания героя - и так неразговорчивый Егор больше не скажет ни слова. Он не обязан объяснять свое решение, его можно только принимать или не принимать. В этом смысле природа Евгения Цыганова - попадание в яблочко, он из той редкой породы "неиграюших" актеров, естественность которых можно лишь умело направлять в желаемое русло. Компанию ему составляют сверхэмоциональная и достоверная в роли беременной жены егеря Наталья Кудряшова, получившая за эту работу приз Венецианского кинофестиваля, и страшно узнаваемый типичный дедушка Юрия Кузнецова.
При всей внешней провокационности ленты, быстро становится очевидным отсутствие прямолинейности и предсказуемости в выборе главной линии. Все, что видит зритель, это не поиск собственного запрятанного "я" или открытие своей сексуальности, это скорее ритуал. А существенное - это именно внутренний перелом героя - он становится слабым и уязвимым. Егор не дает отпора силе, а нетерпимость в деревне, где и сегодня по радио только попса из девяностых, процветает - люди, еще вчера жалевшие своего односельчанина, порядочного мужика Егора, сегодня избивают его, просто потому что он перестал быть похожим на них.
Создатели картины убивают таким выстрелом двух зайцев: ведя глубокий разговор о смерти, они не по касательной прорабатывают и тему толерантности современного российского общества. Конфронтация принятия и жестокости, любви и предательства в картине расписаны как черное и белое, борьба в каждом отдельном человеке. Значительно то, как сокрушительна и непосредственна победа в этом сражении, но ведь так и положено настоящим добрым сказкам.
Текст: Анастасия Кобзева
Фотографии из открытого доступа