Главная » Мистическое откровение от Джулиано Ди Капуа
Мистическое откровение от Джулиано Ди Капуа
18.02.2018
Честно, говоря, когда хочешь поставить тот или иной падеж итальянской фамилии режиссера – впадаешь в ступор. В не меньший ступор впадаешь от творчества Джулиано Ди Капуа и его инфернальной музы – Илоны Макаровой. Их спектакль "Слово и дело" без иронии – очередной шедевр.
Место, выбранное для спектакля соответствовало тематике – мрачные подземелья готической Петрикирхе на Невском проспекте, в которых когда-то купались атеисты и атеистки. Минуло несколько десятков лет и вот уже дети людей, уничтожавших религию, внимают мистическому откровению.
Да, именно так. Спектакль производит впечатление мистическое. Низкие своды, скамьи, обшарпанные стены, полумрак. Прекрасная Илона Маркарова в застывшей позе, со свечой на входе, средневековые мешковины на актерах. Но главное - их речь. Звучание старорусского языка (в основе постановки – реальные письма русских крестьян, а также известных исторических персон: патриарха Никона, протопопа Аввакума и боярыни Морозовой – царю Алексею Михайловичу Романову) вкупе с мимикой и характерами персонажей производит впечатление путешествия на машине времени.
Итак, мы в оказались в допетровской Руси во времена раскола. Тем зрителям, которые читали «Слово и дело» Пикуля или помнят русскую историю, будет воспринимать спектакль проще и интереснее. Но тем, кто уже все забыл, сам режиссер в помятой рубашке попытался в своеобразном стиле кое-что объяснить перед спектаклем. Попросив выключить телефоны, Джулиано стал трясти головой и кричать: Раскол! Six,six,six! Number of the Beast!
Чтоб понять этот рок-н-рольный намек, углубимся в историю. «Слово и дело» - это условная фраза, которая в грозные времена «тишайшего» Алексея Михайловича Романова означала готовность дать правдивые показания о преступлениях против веры и государственной власти. После Смутного времени власть нуждалась в поднятии авторитета, и распространение порочащих монарха сведений, каралось смертью. А реформы патриарха Никона пришлись на кругленькую дату: все ждали 1666 года.
Старец Стефан Зизаний в 1644 издал книгу, в которой ясно говорил – Антихрист явится в 1666 и начнет запрещать истинную веру. Как в воду глядел. А теперь представьте: еще совсем недавно при батюшке нашем Иване Грозном Стоглавый собор предал анафеме всех, кто не крестился двумя перстами, и объявил их исчадиями Сатаны.
И вот насаждавшая истинную веру центральная власть сама заставляет всех креститься тремя перстами вместо двух! Да еще и старец Зизаний посты строчит из своей кельи, и год на дворе 1666. Жутковато.
Но вернемся к речи. Благодаря старым русским оборотам, которые кажутся живыми и даже более настоящими, чем наша выхолощенная Пушкиным речь, и непревзойденной игре актеров, слова протопопа Аввакума звучат пронзительно и сокровенно: «Егда Никон послал мене в смертоносное место, во Дауры, тогда постигоша мя на пути злой воевода Афанасий Пашков, по лицу моему грешному бил своима рукама, и со главы власы драл, по хребту моему бил чекмаром». Так описывает свои злоключения основной свидетель раскола. Не знаю, что такое «чекмар», но кажется, что бьет он действительно больно.
У философа Александра Дугина есть интересный текст «Филолог Аввакум», в котором утверждается, что «Житие» Аввакума – это фактически первый литературный текст в истории страны. Чувствуете как возрастает историко-литературное значение спектакля?!
Обосновывает свой тезис Александр Гельевич так: литература, по мысли философа, это разрыв сакрального текста, сакральной утопии. Разрыв, революция, в результате которой возникает автор, ставящий под вопрос целостность мира. Характерный признак возникновения литературы - проникновение в священный текст народной речи. Что мы и наблюдаем у Аввакума. Полноту и образность этой речи великолепно передают актеры театра Ди Капуа.
А вот дальше начинается та самая магия, о которой мы говорили вначале. Вроде бы ничего необычного: на сцене 6 актеров, никто никуда не уходит, не приходит. Но погружение полное. Есть отдельные яркие моменты, когда зал оказывается вовлеченным. Например, один из персонажей спектакля, который читает челобитные казака на узнаваемый мотив Боба Марли «No woman, no cry» поет «Не рыдай мене мати, не рыдай мене мать». Зал подпевает.
Ох и хитер же Джулино Ди Капуа! Режиссер явно неспроста выбрал Боба Марли. Ведь известный певец тоже из старообрядцев – Боб Марли состоял в секте«Двенадцать колен Израиля», и верил, что последний император Эфиопии Хайле Селассие Рас Тэфэри Мэконнын Первый был воплощением Иисуса, которого члены секты называют не иначе, как Джа.
Старообрядцы верили, что старец Зизаний не ошибся и Антихрист пришел на Соборе 1666 года, когда иерархи церкви окончательно утвердили реформы Никона, и сакральный мир Святой Руси ушел под воду вместе с Китежем. Боб Марли верил, что истинный рай - Эфиопия, Вавилон – это прогнивший Запад, а Иисус был, конечно же, чернокожим.
Философ Адорно говорил, что в мире после Освенцима ничего нельзя утверждать наверняка. Христа и Антихриста каждому нужно изобрести вновь. Так и в финале спектакля чудесная многоголосица персонажей сменяется траурным плачем Илоны Макаровой. Наступают похороны – время отделения зерн от плевел.
Кстати, у нас хорошие новости. Русская православная церковь в 1971 году разрешила креститься как тремя, так и двумя перстами: по собственному усмотрению. А у вас есть шанс увидеть магию театра Ди Капуа воочию 15 апреля на Эрарта сцене в рамках фестиваля Театро Ди Капуа.
Текст: Мария ДолгоруковаФотографии Владимира Питерского, Александра Казанского
Да, именно так. Спектакль производит впечатление мистическое. Низкие своды, скамьи, обшарпанные стены, полумрак. Прекрасная Илона Маркарова в застывшей позе, со свечой на входе, средневековые мешковины на актерах. Но главное - их речь. Звучание старорусского языка (в основе постановки – реальные письма русских крестьян, а также известных исторических персон: патриарха Никона, протопопа Аввакума и боярыни Морозовой – царю Алексею Михайловичу Романову) вкупе с мимикой и характерами персонажей производит впечатление путешествия на машине времени.
Итак, мы в оказались в допетровской Руси во времена раскола. Тем зрителям, которые читали «Слово и дело» Пикуля или помнят русскую историю, будет воспринимать спектакль проще и интереснее. Но тем, кто уже все забыл, сам режиссер в помятой рубашке попытался в своеобразном стиле кое-что объяснить перед спектаклем. Попросив выключить телефоны, Джулиано стал трясти головой и кричать: Раскол! Six,six,six! Number of the Beast!
Чтоб понять этот рок-н-рольный намек, углубимся в историю. «Слово и дело» - это условная фраза, которая в грозные времена «тишайшего» Алексея Михайловича Романова означала готовность дать правдивые показания о преступлениях против веры и государственной власти. После Смутного времени власть нуждалась в поднятии авторитета, и распространение порочащих монарха сведений, каралось смертью. А реформы патриарха Никона пришлись на кругленькую дату: все ждали 1666 года.
Старец Стефан Зизаний в 1644 издал книгу, в которой ясно говорил – Антихрист явится в 1666 и начнет запрещать истинную веру. Как в воду глядел. А теперь представьте: еще совсем недавно при батюшке нашем Иване Грозном Стоглавый собор предал анафеме всех, кто не крестился двумя перстами, и объявил их исчадиями Сатаны.
И вот насаждавшая истинную веру центральная власть сама заставляет всех креститься тремя перстами вместо двух! Да еще и старец Зизаний посты строчит из своей кельи, и год на дворе 1666. Жутковато.
Но вернемся к речи. Благодаря старым русским оборотам, которые кажутся живыми и даже более настоящими, чем наша выхолощенная Пушкиным речь, и непревзойденной игре актеров, слова протопопа Аввакума звучат пронзительно и сокровенно: «Егда Никон послал мене в смертоносное место, во Дауры, тогда постигоша мя на пути злой воевода Афанасий Пашков, по лицу моему грешному бил своима рукама, и со главы власы драл, по хребту моему бил чекмаром». Так описывает свои злоключения основной свидетель раскола. Не знаю, что такое «чекмар», но кажется, что бьет он действительно больно.
У философа Александра Дугина есть интересный текст «Филолог Аввакум», в котором утверждается, что «Житие» Аввакума – это фактически первый литературный текст в истории страны. Чувствуете как возрастает историко-литературное значение спектакля?!
Обосновывает свой тезис Александр Гельевич так: литература, по мысли философа, это разрыв сакрального текста, сакральной утопии. Разрыв, революция, в результате которой возникает автор, ставящий под вопрос целостность мира. Характерный признак возникновения литературы - проникновение в священный текст народной речи. Что мы и наблюдаем у Аввакума. Полноту и образность этой речи великолепно передают актеры театра Ди Капуа.
А вот дальше начинается та самая магия, о которой мы говорили вначале. Вроде бы ничего необычного: на сцене 6 актеров, никто никуда не уходит, не приходит. Но погружение полное. Есть отдельные яркие моменты, когда зал оказывается вовлеченным. Например, один из персонажей спектакля, который читает челобитные казака на узнаваемый мотив Боба Марли «No woman, no cry» поет «Не рыдай мене мати, не рыдай мене мать». Зал подпевает.
Ох и хитер же Джулино Ди Капуа! Режиссер явно неспроста выбрал Боба Марли. Ведь известный певец тоже из старообрядцев – Боб Марли состоял в секте«Двенадцать колен Израиля», и верил, что последний император Эфиопии Хайле Селассие Рас Тэфэри Мэконнын Первый был воплощением Иисуса, которого члены секты называют не иначе, как Джа.
Старообрядцы верили, что старец Зизаний не ошибся и Антихрист пришел на Соборе 1666 года, когда иерархи церкви окончательно утвердили реформы Никона, и сакральный мир Святой Руси ушел под воду вместе с Китежем. Боб Марли верил, что истинный рай - Эфиопия, Вавилон – это прогнивший Запад, а Иисус был, конечно же, чернокожим.
Философ Адорно говорил, что в мире после Освенцима ничего нельзя утверждать наверняка. Христа и Антихриста каждому нужно изобрести вновь. Так и в финале спектакля чудесная многоголосица персонажей сменяется траурным плачем Илоны Макаровой. Наступают похороны – время отделения зерн от плевел.
Кстати, у нас хорошие новости. Русская православная церковь в 1971 году разрешила креститься как тремя, так и двумя перстами: по собственному усмотрению. А у вас есть шанс увидеть магию театра Ди Капуа воочию 15 апреля на Эрарта сцене в рамках фестиваля Театро Ди Капуа.
Текст: Мария Долгорукова
Фотографии Владимира Питерского, Александра Казанского