Главная » Владимир Высоцкий, человек, объединяющий страну.
Владимир Высоцкий, человек, объединяющий страну.
24.01.2018
25 января исполняется восемьдесят лет со дня рождения Владимира Высоцкого. Арт Журнал «Около» открывает небольшой цикл интервью с людьми, которым повезло соприкоснуться в жизни с этим удивительным и талантливым артистом и поэтом. Его знает и любит вся огромная Россия и не только она, хотя феномен его творчества до конца понять и прочувствовать могут лишь те, чье «общее детство прошло на одних букварях».
Ирэна Алексеевна Высоцкая, писательница, журналист, двоюродная сестра Владимира Высоцкого, застала времена, когда он еще был почти мальчишкой, начинающим актером и автором своих песен.
Около: Ирэна Алексеевна, когда Вы впервые увидели Владимира Семеновича и какое было впечатление от этой встречи?
И.В. Первая встреча, которую я помню — в Москве в 1959 году. Мой папа был военнослужащий, он вышел в отставку, и мы вернулись в столицу. Разговоров у взрослых было много, а у меня — уши-локаторы, и я услышала, что очень много говорят о Вове — какой он замечательный, что он актер. Меня поразили разговоры о том, какой Вова аккуратный, чистюля. Я - то по своей натуре была анархистка. Я осталась ночевать у них, поскольку у нас ремонт шел, то я жила у родни: у дяди Сени и тети Жени, родителей Высоцкого. Я перед сном развесила свою одежду по стульям, чтобы быть, как Вова. Дня через два появился Вовка. Море обаяния. Я была очень застенчивым ребенком, но он меня расположил моментально: «Привет, кудрявая! Как дела? Где Дита (собака)?». Сразу нашел ключ к детскому сердцу. Он очень чувствовал людей. Многим взрослым дети до лампочки, а Вовку детская душа очень привлекала. В 1961 году меня папа привел за кулисы в театр. Для меня это была совершенная сказка. Вова играл Лешего в «Аленьком цветочке». Он сначала со мной перебросился парой слов, а уже потом с папой начал разговаривать. Я не могла поверить, что вот это чудище лохматое - мой брат, пока он со мной не поговорил. Со мной была подружка, Наташка. Так она его увидела и заплакала, испугалась, ее тут же увели из- за кулис.
У папы были записи Новеллы Матвеевой, Булата Окуджавы. Ими тогда болела вся Москва, вся интеллигенция с ума сходила по ним. А потом стал и Вовка записываться. Он приходил к нам с гитарой. Обычно эти встречи приурочивали к приезду бабушки. И если я играла во дворе в классики, то все бросала и бежала слушать. Для нас с Вовкой бабушка была идеал во всех отношениях, добрейшая, интеллигентнейшая, начитанная — это папина и дяди Сени мама. Потрясающая! Дедушка Владимир Семенович, к сожалению, очень рано умер, болел. В честь него Вовку назвали Владимиром Семеновичем. А Ирина Алексеевна, бабушка — меня в честь нее назвали — наш идеал была. И вот мы собирались — бабушка, Жорж - ее муж, дядя Сеня, тетя Женя, я, и Вовка пел для нас. Я всегда присутствовала, я была влюблена в него, по-хорошему. Гордилась безумно братиком-актером, певцом.
Около: Думаете, на творчество Владимира Семеновича повлияла эта атмосфера авторских концертов, увлечение в семье этим жанром?
И.В. Конечно! Окудажва, он, как старший брат был для Вовы. Уже в 1965 или 1967 был концерт у Вовы в ЦДРИ, он потом приходит к нам и говорит: «Дядя Леша, представляете, я пришел сегодня, а Окуджава встал!». А для папы же Окуджава был кумир! Конечно, Вовка «вышел» из этих песен.
Около: Какая роль Высоцкого Вас особенно впечатлила в театре и в кино?
И.В. В театре все-таки Гамлет. Я когда его Гамлета увидела, ошалела просто, вышла качаясь. В кино мне нравятся «Место встречи изменить нельзя», «Маленькие трагедии». В фильме «Служили два товарища» Вова Вертинского поет! Папа с дядей Сеней обожали Вертинского! Когда он спел Вертинского, то сказал: «Папа, это я тебя передразнил!».
Конечно, в его игре накал невероятный! И обаяние. Я сейчас «Место встречи изменить нельзя» на каком- то канале увидела. Затем другой фильм шел, там девочка, молодая актриса, очень талантливая играла. Так после Вовы она мне вдруг показалась такой преснятиной! А рядом с ним даже чурбан словно оживает и начинает кокетничать. Он и небольшого роста, и не красавец, а вместе с тем - такая мужественность, такой он галантный!
Я пару раз допустила такое хамство! Молодая была, нахальная. Первый раз я к нему полезла в душу: «Вов, а как ты пишешь песни? Как приходит к тебе это знание?». Он сказал: «Это сложный вопрос». Когда я сама стала писать, уже будучи студенткой журфака, я поняла, что такие вещи глупо спрашивать.
Во второй раз я допустила бестактность дикую. Мы были у папы в больнице вместе с ним, и в гардеробе он мне подает пальто. А у меня метр семьдесят пять и каблуки двенадцать сантиметров. Я получаюсь метр восемьдесят семь. Я говорю: «Вов, не надо, все равно не достанешь!». Сама напялила пальто, гордая собой, а теперь думаю: «Боже мой! Кто кого не достанет?!».
Около: В то время, когда еще никто не мог свободно ездить за границу, Высоцкий ездил много. Он привозил Вам подарки, семье?
И.В Он привозил папе нужные вещи. Папа же журналист, он писал, так Вова привозил ручки потрясающие, блокноты, кожаную папку. А нам...вкусности привозил, подарки - нет. У него много было «клиентов», кого надо было одаривать. Он, бедный, разрывался - друзья, потом Фурцевой подарки нужно было, тому - сему.
Около: На Ваше становление, как человека, как журналиста Высоцкий повлиял?
И.В. Его глубина, она и сейчас мне до конца недоступна, она постепенно открывается. Я познавала мир во многом через Вову и папу, а у них была колоссальная связь! Вова позволил мне соприкоснуться с этой глубиной, у него же такие философские есть вещи. Мы сейчас книгу написали к восьмидесятилетию Вовы, так там получаются три автора - папа, его повесть «Последний звонарь», Вова и я. Папина повесть пересекается со стихотворением Володи «Набат». Это стихотворение - с ума сойти, какая глубина, это же Брехт! Высоцкий мне дает возможность слышать глубину поэтических слов. Только поэты так точно «стреляют». Одной строчкой выразить весь мир - только поэтам дано.
Около: Как Вы считаете, как бы отреагировал Владимир Семенович на современные события в стране, на разлад с Украиной?
И.В. Вовка был патриот до мозга костей! Он же рассказывал, как ему предлагали Барышников, Шемякин остаться в США. Он одно отвечал: «Не могу!Не мое! Это все чужое». Он был патриот, пропитанный войной, которую выиграли и русские, и узбеки, единым народом, всем Союзом. Однозначно, для него все, что произошло и происходит была бы трагедия. Крым он бы приветствовал точно!
Текст и интервью: Дарья Евдочук
Фотографии из открытого доступа.
Ирэна Алексеевна Высоцкая, писательница, журналист, двоюродная сестра Владимира Высоцкого, застала времена, когда он еще был почти мальчишкой, начинающим актером и автором своих песен.
Около: Ирэна Алексеевна, когда Вы впервые увидели Владимира Семеновича и какое было впечатление от этой встречи?
И.В. Первая встреча, которую я помню — в Москве в 1959 году. Мой папа был военнослужащий, он вышел в отставку, и мы вернулись в столицу. Разговоров у взрослых было много, а у меня — уши-локаторы, и я услышала, что очень много говорят о Вове — какой он замечательный, что он актер. Меня поразили разговоры о том, какой Вова аккуратный, чистюля. Я - то по своей натуре была анархистка. Я осталась ночевать у них, поскольку у нас ремонт шел, то я жила у родни: у дяди Сени и тети Жени, родителей Высоцкого. Я перед сном развесила свою одежду по стульям, чтобы быть, как Вова. Дня через два появился Вовка. Море обаяния. Я была очень застенчивым ребенком, но он меня расположил моментально: «Привет, кудрявая! Как дела? Где Дита (собака)?». Сразу нашел ключ к детскому сердцу. Он очень чувствовал людей. Многим взрослым дети до лампочки, а Вовку детская душа очень привлекала. В 1961 году меня папа привел за кулисы в театр. Для меня это была совершенная сказка. Вова играл Лешего в «Аленьком цветочке». Он сначала со мной перебросился парой слов, а уже потом с папой начал разговаривать. Я не могла поверить, что вот это чудище лохматое - мой брат, пока он со мной не поговорил. Со мной была подружка, Наташка. Так она его увидела и заплакала, испугалась, ее тут же увели из- за кулис.
У папы были записи Новеллы Матвеевой, Булата Окуджавы. Ими тогда болела вся Москва, вся интеллигенция с ума сходила по ним. А потом стал и Вовка записываться. Он приходил к нам с гитарой. Обычно эти встречи приурочивали к приезду бабушки. И если я играла во дворе в классики, то все бросала и бежала слушать. Для нас с Вовкой бабушка была идеал во всех отношениях, добрейшая, интеллигентнейшая, начитанная — это папина и дяди Сени мама. Потрясающая! Дедушка Владимир Семенович, к сожалению, очень рано умер, болел. В честь него Вовку назвали Владимиром Семеновичем. А Ирина Алексеевна, бабушка — меня в честь нее назвали — наш идеал была. И вот мы собирались — бабушка, Жорж - ее муж, дядя Сеня, тетя Женя, я, и Вовка пел для нас. Я всегда присутствовала, я была влюблена в него, по-хорошему. Гордилась безумно братиком-актером, певцом.
Около: Думаете, на творчество Владимира Семеновича повлияла эта атмосфера авторских концертов, увлечение в семье этим жанром?
И.В. Конечно! Окудажва, он, как старший брат был для Вовы. Уже в 1965 или 1967 был концерт у Вовы в ЦДРИ, он потом приходит к нам и говорит: «Дядя Леша, представляете, я пришел сегодня, а Окуджава встал!». А для папы же Окуджава был кумир! Конечно, Вовка «вышел» из этих песен.
Около: Какая роль Высоцкого Вас особенно впечатлила в театре и в кино?
И.В. В театре все-таки Гамлет. Я когда его Гамлета увидела, ошалела просто, вышла качаясь. В кино мне нравятся «Место встречи изменить нельзя», «Маленькие трагедии». В фильме «Служили два товарища» Вова Вертинского поет! Папа с дядей Сеней обожали Вертинского! Когда он спел Вертинского, то сказал: «Папа, это я тебя передразнил!».
Конечно, в его игре накал невероятный! И обаяние. Я сейчас «Место встречи изменить нельзя» на каком- то канале увидела. Затем другой фильм шел, там девочка, молодая актриса, очень талантливая играла. Так после Вовы она мне вдруг показалась такой преснятиной! А рядом с ним даже чурбан словно оживает и начинает кокетничать. Он и небольшого роста, и не красавец, а вместе с тем - такая мужественность, такой он галантный!
Я пару раз допустила такое хамство! Молодая была, нахальная. Первый раз я к нему полезла в душу: «Вов, а как ты пишешь песни? Как приходит к тебе это знание?». Он сказал: «Это сложный вопрос». Когда я сама стала писать, уже будучи студенткой журфака, я поняла, что такие вещи глупо спрашивать.
Во второй раз я допустила бестактность дикую. Мы были у папы в больнице вместе с ним, и в гардеробе он мне подает пальто. А у меня метр семьдесят пять и каблуки двенадцать сантиметров. Я получаюсь метр восемьдесят семь. Я говорю: «Вов, не надо, все равно не достанешь!». Сама напялила пальто, гордая собой, а теперь думаю: «Боже мой! Кто кого не достанет?!».
Около: В то время, когда еще никто не мог свободно ездить за границу, Высоцкий ездил много. Он привозил Вам подарки, семье?
И.В Он привозил папе нужные вещи. Папа же журналист, он писал, так Вова привозил ручки потрясающие, блокноты, кожаную папку. А нам...вкусности привозил, подарки - нет. У него много было «клиентов», кого надо было одаривать. Он, бедный, разрывался - друзья, потом Фурцевой подарки нужно было, тому - сему.
Около: На Ваше становление, как человека, как журналиста Высоцкий повлиял?
И.В. Его глубина, она и сейчас мне до конца недоступна, она постепенно открывается. Я познавала мир во многом через Вову и папу, а у них была колоссальная связь! Вова позволил мне соприкоснуться с этой глубиной, у него же такие философские есть вещи. Мы сейчас книгу написали к восьмидесятилетию Вовы, так там получаются три автора - папа, его повесть «Последний звонарь», Вова и я. Папина повесть пересекается со стихотворением Володи «Набат». Это стихотворение - с ума сойти, какая глубина, это же Брехт! Высоцкий мне дает возможность слышать глубину поэтических слов. Только поэты так точно «стреляют». Одной строчкой выразить весь мир - только поэтам дано.
Около: Как Вы считаете, как бы отреагировал Владимир Семенович на современные события в стране, на разлад с Украиной?
И.В. Вовка был патриот до мозга костей! Он же рассказывал, как ему предлагали Барышников, Шемякин остаться в США. Он одно отвечал: «Не могу!Не мое! Это все чужое». Он был патриот, пропитанный войной, которую выиграли и русские, и узбеки, единым народом, всем Союзом. Однозначно, для него все, что произошло и происходит была бы трагедия. Крым он бы приветствовал точно!
Текст и интервью: Дарья Евдочук
Фотографии из открытого доступа.