Михаил Железников: Задача кино — волшебство

22 сентября, в предпоследний день фестиваля «Послание к человеку», куратор Конкурса экспериментальных фильмов Михаил Железников рассказал «Около» о сложностях отбора фильмов и преимуществах документального кино. Как вы стали частью команды «Послания к человеку»? Я впервые попал на «Послание к человеку» году этак в 1999, в качестве зрителя, а с 2010 – в качестве отборщика: меня пригласил президент фестиваля Михаил Сергеевич Литвяков. В начале нулевых фестиваль проводился в «Доме кино», а не в «Великане». Фестиваль был крутой, проходил при полных залах – люди стояли и сидели в проходах. Мне особенно понравился конкурс дебютов – он был самым популярным, публика ломилась. Потом по ряду причин фестиваль несколько угас, у людей появился выбор и оказалось, что нужно предпринимать какие-то сверхусилия, чтобы привлечь зрителей. Команде было непросто, но фестиваль ещё несколько лет прекрасно себя чувствовал. Потом, в 2011 году, основатель фестиваля Михаил Сергеевич Литвяков попросил Алексея Учителя его сменить. Алексей Ефимович тут же взялся за переформатирование фестиваля и мы предложили ему добавить в программу конкурс экспериментальных фильмов, который назвали In Silico. Насколько сложно отбирать фильмы? Довольно сложно – можно пропустить что-то важное. Нужно быть внимательным, а ты устаёшь – посмотреть несколько тысяч фильмов физически довольно трудно. Это тяжелая, но интересная работа – я занимаюсь отбором семь лет и, казалось бы, видел уже всё, что только можно, но каждый год находятся фильмы, которые удивляют и открывают кино с неожиданной стороны. Сами успеваете ходить на фильмы? Во время «Послания» не хожу – это трудно совместить с работой. Бываю только на тех показах, на которых мне нужно быть, на тех фильмах, которые я представляю. Ради собственного удовольствия ходить не получается. Вам бы хотелось, чтобы каких фильмов было больше на фестивале? Фестиваль – это отражение того, что происходит в кино. Выбирать не приходится, мы отбираем лучшие фильмы из тех, что появились, и показываем их зрителям. Мне нравится наш конкурс экспериментального кино - хотелось бы развивать это направление и чтобы таких фильмов было больше, были какие-то параллельные события. Это нишевая программа, я собираю её семь лет, но не могу собрать работ больше, чем на два сеанса экспериментальных короткометражек. А, может быть, это идеальное количество и больше не надо. Зрителей приходило много и не все смогли попасть. Мы поняли, что экспериментальному конкурсу нужен зал побольше. Какие фильмы вы смотрите в свой обычной жизни? Я классику люблю пересматривать. Веду киноклуб в Институте культуры и мне нравится со студентами смотреть пиратским способом всякое хорошее кино. В прошлом году мы смотрели Джармуша, Антониони, и других любимых режиссеров. Это кино здорово смотреть на большом экране. Содействует ли «Послание к человеку» популяризации документального кино? Да, в этом есть наша заслуга, по крайней мере в Петербурге. Фестиваль 27 лет показывает документальное кино, и люди ходят на него хорошо, всё лучше и лучше. Они понимают, что документально кино бывает неожиданнее и удивительнее, чем любое игровое. Мы только что показали ретроспективу Хелены Тржештиковой. Она снимает своих героев по 10, 20, 30 лет, и это очень круто – ты видишь, как вся человеческая жизнь проходит перед камерой. Никакой игровой фильм не покажет тебе жизнь в таком многообразии случайностей, перипетий и неожиданных событий. Её герои – это обычные, маленькие люди, и с ними за 40 лет происходит множество метаморфоз, которые никак нельзя спрогнозировать и просчитать. Документалистика – крутая штука. Как вы относитесь к «Артдокфесту»? Очень хорошо, что у нас есть такой большой независимый фестиваль. Мне нравится их программа «Среда», но она, к сожалению, хуже посещается, чем конкурс. То есть сами на «Артдокфест» не ходите? У меня после «Послания к человеку» несколько месяцев происходит декомпрессия и я с удовольствием не хожу никуда. Но, может быть, схожу на что-нибудь в этом году, смотря какая будет программа. У «Послания к человеку» государственное финансирование – не опасно ли в наше время брать деньги от государства. Не могут они в один прекрасный день сказать, что фестиваля не было? Запросто. А как им докажешь, что он был? Вообще государство обязано давать деньги на культуру – это не личное одолжение Мединского, или еще кого-то. Так что брать у Минкульта деньги совершенно незазорно и очень даже правильно. Пока что никаких условий они нам не выставляют, мы показываем то, что считаем нужным. Хотя понятно, что при всем том, что происходит у нас в стране, иллюзий питать не стоит. На моей памяти были неприятные прецеденты, например история с фильмом Гаспара Ноэ «Любовь 3D», который нас уговаривали не показывать. Мединскому не понравились физиологические сцены секса в этой картине. Фильм был официально запрещен к прокату в России, но мы его показали. Правда, вместо двух запланированных сеансов устроили один, и на нем был аншлаг. В общем, пока работать можно, что будет дальше – посмотрим. Какая главная задача кино? Да нет у кино никакой задачи, это же искусство, а у него не может быть задачи, кроме волшебства. Вы работаете в Школе нового кино. Что за люди там учатся, какие фильмы снимают? Там учатся крутые ребята, чуть повзрослее обычного студенческого возраста. Они интересуются авторским кино, хотят делать что-то своё, чего раньше никто не делал. Мы пытаемся этому способствовать и не мешать. Беседовала Алла Игнатенко Фотографии Нэно Бэлчэва и Солмаз Гусейновой