Обновленный концерт Александра Филиппенко, посвященный творчеству Сергея Довлатова, состоялся 8 сентября в музее Эрарта при полном аншлаге.
В специально обновленную для этого выступления в рамках "Дня Д" программу «Довлатов & all that jazz» вошли отрывки из «Ожога» Аксенова, «Заповедника», «Зоны», «Чемодана» и «Записных книжек» Довлатова, ранних произведений Жванецкого, стихи Бродского, Левитанского, Высоцкого, Окуджавы, Евтушенко.
Надо ли говорить, что зал был полон, что были раскуплены билеты не только в партер, но и vip-ложи, и к началу концерта во всем зале осталось всего несколько свободных мест: видимо, по стечению обстоятельств кто-то не смог попасть на концерт.
Первая часть концерта была знакома всем, кто уже бывал на выступлениях Александра Филиппенко. Актер постоянно обращался к зрителям, задавал риторические вопросы залу, подшучивал над ответами. Вновь прозвучала история Самси, впервые игравшего джаз перед публикой, отрывок из монолога Жванецкого о молодости, стихи Левитанского. Но улыбки на лицах зрителей, их радостный смех - все это было новым, как в первый раз.
В соответствии с темой "Дня Д" большая часть выступления артиста была посвящена произведениям Довлатова. Отрывки из "Заповедника" были "смонтированы" таким образом, что получалась небольшая, но цельная история об отъезде писателя в эмиграцию: расставание с женой и дочерью, тягостные последствия этого разрыва, беседа со следователем-диссидентом и неизменно потрясающий финал:
"Я стоял босой у телефона и молчал. За окном грохотал перфоратор. В зеркале отражалось старое пальто. Я только спросил: - Мы еще встретимся? - Да... Если ты нас любишь... Я даже не спросил - где мы встретимся? Это не имело значения. Может быть, в раю. Потому что рай - это и есть место встречи. И больше ничего. Камера общего типа, где можно встретить близкого человека... Вдруг я увидел мир как единое целое. Все происходило одновременно. Все совершалось на моих глазах... Моя жена сказала: - Да, если ты нас любишь... - При чем тут любовь? - спросил я. Затем добавил: - Любовь - это для молодежи. Для военнослужащих и спортсменов... А тут все гораздо сложнее. Тут уже не любовь, а судьба... Потом что-то щелкнуло, и все затихло. Теперь надо было уснуть в пустой и душной комнате..."
Филиппенко неизменно заканчивает этот отрывок фразой: "Написано в 1983 году в Нью-Йорке!", утверждая тем самым счастливый финал, и зал взрывается аплодисментами. Великий дар Довлатова: говорить о том, что близко каждому, смешить и давать пищу для размышлений. "Рай - это и есть место встречи", - разве можно сказать лучше?
Но выступление на этом не закончилось. Зрителям посчастливилось увидеть один из четырнадцати эпизодов "Зоны" о постановке революционной пьесы «Кремлевские звезды» накануне Октябрьских праздников. Филиппенко легко перевоплощался в многочисленных персонажей рассказа: воров и рецидивистов, исполняющих роли Ленина, Дзержинского, чекиста, купеческой дочери Полины, замполита Хуриева и, конечно, Алиханова. "Представление", наверное, один из самых смешных фрагментов "Зоны", но и здесь писателю удается закончить рассказ на высокой ноте:
"Внезапно его поддержали. Сначала один неуверенный голос, потом второй и третий. И вот я уже слышу нестройный распадающийся хор:
...Кипит наш разум возмущенный, на смертный бой идти готов...
Множество лиц слилось в одно дрожащее пятно. Артисты на сцене замерли. Лебедева сжимала руками виски. Хуриев размахивал шомполом. На губах вождя революции застыла странная мечтательная улыбка...
...Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем...
Вдруг у меня болезненно сжалось горло. Впервые я был частью моей особенной, небывалой страны. Я целиком состоял из жестокости, голода, памяти, злобы... От слез я на минуту потерял зрение. Не думаю, чтобы кто-то это заметил... А потом все стихло. Последний куплет дотянули одинокие, смущенные голоса. - Представление окончено, - сказал Хуриев.Опрокидывая скамейки, заключенные направились к выходу".