ОКОЛО: Ваш дед Василий Соловьев-Седой — известный советский и русский композитор. В детстве вас старались приобщить к музыке?
Василий Соловьёв: Да. У меня серьезные музыкальные корни. Моя бабушка была профессиональной пианисткой. В юности я имел музыкальные способности: чувствовал и понимал ритм композиций. Да и сейчас, занимаясь художественным словом, делаю различные программы в сочетании с музыкой. Получается достаточно умело. Но никогда не стоит осваивать музыкальные азы вместе родственниками. Уже на пятом занятии моё обучение закончилось. О чем до сих пор жалею.
ОКОЛО: Почему жалеете?
Василий Соловьёв: Я не могу исполнить понравившиеся композиции. Это настоящая мука.
ОКОЛО: Дома пытались оказать влияние на выбор вашей профессии?
Василий Соловьёв: Было ясно, музыкантом уже не стану. Бабушка, конечно, хотела, чтобы я поступил на дипломатическое или юридическое направление. Но родители были артистами, поэтому постоянно пропадал в театре. Такая зараза! Один раз удалось поехать с ними на гастроли. Месяц просидел на репетициях. И понял: теперь никуда не денусь.
ОКОЛО: Какие воспоминания связаны у вас с Василием Павловичем?
Василий Соловьёв: У меня была единственная обязанность: каждый вечер приходить, расстилать ему кровать, а утром убирать обратно. В детстве я любил, когда он играл со мной, что-то сочинял и иногда спрашивал моё мнение. Я ему говорил: нормально, вперед.
ОКОЛО: Были ли у вас схожие интересы?
Василий Соловьёв: Я пытался привлечь его к современной музыке. К сожалению, не удалось. Но однажды мой преподаватель французского языка привёз музыкальные пластинки. Среди них были композиции великого французского шансонье и актера Жак Бреля. Дед просто влюбился в него. А ведь это было уже современное исполнение. Как-то раз заставил его прослушать Jesus Christ Superstar. Ничего не сказал. Не было и восторга. Но дослушал до конца. Хотя музыка была совершенно не та, к которой он привык.
ОКОЛО: Какая песня из его репертуара для вас заветная?
Василий Соловьёв: Это военная песня «Сегодня наш полк на заре выступает». Я ей очень дорожу. Дед сам написал для неё слова и является единственным исполнителем. Я всегда спрашиваю у музыкантов, почему они не поют эту песню, на что мне часто отвечают: после него не имеем право.
ОКОЛО: Как известно, вы — автор идеи проведения концерта. Как проходила подготовка?
Василий Соловьёв: Я задумал этот концерт еще полгода назад. Но подготовили мы его всего за четыре дня. Все мои попытки начать репетиции пораньше оказались тщетными. Для меня, как человека театрального, это показалось невозможным. Ведь такой короткий срок — ничто. Оркестр пришлось собирался каждый день, учить программу. Хорошо, что на концерте перед ними расположены ноты, не пришлось заучивать наизусть.
ОКОЛО: Чем этот концерт отличается от мероприятия, посвящённого 100-летию со дня рождения Василия Соловьёва-Седого?
Василий Соловьёв: Как обычно, песни являются главной часть концерта, но теперь они отошли на второй план. Первое отделение несколько неожиданное. Я включил в него разные жанры: камерное пение, симфоническую музыку, киномузыку и оперетты. Мне очень важно, чтобы это тоже было услышано.
ОКОЛО: Почему для исполнения некоторых композиций был выбран Детский хор телевидения и радио Санкт-Петербурга?
Василий Соловьёв: Постоянно двумя главными исполнительными коллективами на концертах являлись либо военный, либо детский хор. Среди военных стоит выделить ансамбль Александрова в Москве и ансамбль песни и пляски Ленинградского военного округа в Санкт-Петербурге. Публика всегда встречала их восторженно. Я помню это с детства. Увы, связаться с военным хором мне не удалось, а детей я люблю. Поэтому принял такое решение.
ОКОЛО: Какие чувства вы испытывали, слушая музыку своего деда в исполнении солистов?
Василий Соловьёв: Счастье. Меня переполняла гамма чувств. Я вырос на его музыке и в ней моя жизнь.
С Василием Соловьевым беседовала: Юлия Хомякова