Главная » Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма
Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма
23.04.2017
13 апреля в Музее Анны Ахматовой состоялась встреча "Анна Ахматова и Осип Мандельштам: неснятое кино". Вечер провёл режиссёр фильма "Сохрани мою речь навсегда" Роман Либеров, специально приглашённый директором музея Ниной Ивановной Поповой.
Эта встреча была далеко неслучайна, ведь столько невысказанного осталось со времён фильма об отношениях Осипа Мандельштама с Анной Ахматовой, которые пролегли через всю его жизнь, через двадцатый век, и неизменно влияли на поэта. И поэтому в тот вечер, Рома Либеров очень деликатно изложил тезисы о том, почему отношения Мандельштама и Ахматовой стоят ещё одного фильма, и почему он не должен быть снят.
«С точки зрения академического ахматоведения - это черти что, конечно»,- комментировала речь Романа Либерова Нина Ивановна, а сейчас стоит объяснить, почему это был комплимент.
Роман Либеров: «Я занимаюсь не своим делом, но занимаюсь по любви. Почему отношения (с Анной Ахматовой) не затронуты в киноработе? Потому что никогда нельзя рассказать о человеке вширь, можно только вглубь. Ахматовой пришлось прожить дольше всех в своём поколении, и на неё была возложена ответственность за память. Она с этой памятью жила с трудом и с трудом себе представляла, что ей выпадет такая судьба. Поэтому, не зря Мандельштам считал её более приспособленной к жизни, Ахматова доказала это впоследствии».
«Показать бы тебе, насмешнице И любимице всех друзей, Царскосельской веселой грешнице, Что случилось с жизнью твоей»…
- Я хотел бы рассказать, почему эти люди дружили в высоком смысле этого слова. В воспоминаниях Ахматова признавалась, что может вести внутренний диалог с Мандельштамом. Это насколько нужно знать человека, чтобы вести с ним диалог? Фантомным образом, особенно, если что-то недосказано между ними, идёт воображаемый разговор, который в жизни бы возможно никогда не состоялся. Как мог смеяться до слёз Мандельштам, и как могли смеяться над ним? Он каждый раз, закуривая, стряхивал пепел себе на плечо, не обращая внимания. Этот жест, как и многие мелочи, стал для меня важен для понимания психофизики поэта. Как-то раз он пошутил над Маяковским в «Бродячей собаке», сказав: «Маяковский, перестаньте читать стихи, вы же не румынский оркестр». У него определённо было чувство юмора, которое не каждый мог понять, а Анна Андреевна его понимала. Они были в рамках одной эстетики потребления культуры. Это не когда ты знаешь все тома Данте Алигьери, а когда твоё сердце бьётся в унисон его слогу. Разве можно представить в наше время, что наших друзей расстреляли в 35 лет? Это формирование своеобразного отношения к жизни. Их объединило одно из главных признаков интеллигентного человека - чувство вины. Наличие поэтического дара им было очевидно друг в друге, хотя, казалось бы, Мандельштам стихи Ахматовой недолюбливал, но в то же время его отмечала способность влюбляться в отдельные строки, за которые он мог простить всё. Ахматова пишет о том, что Мандельштама нет учителя, откуда к нам пришла гармония его стихов? Так же забавно было лично мне отметить детали его творческого процесса, ведь у него, как и у Анны Андреевны, никогда не было письменного стола. Что было удивительно для поэта. Их называют акмеистами. Гумилёв остро нуждался в коллективе, ничего подобного с Ахматовой и Мандельштамом, им принесло только страдание вовлечение в коллектив. Ведь анти цеховое заявление писало два человека: Ахматова и Мандельштам, - рассказал Рома Либеров.
Но была и романтическая подоплёка в этих отношениях. Как отмечает Роман Либеров, очень важно, что Мандельштам познакомился с ней как с объектом страсти своего друга, а это совершенно особая психология знакомства. Так же известна информация о том, что в революционные годы, годы своей молодости, они так часто виделись, что однажды Ахматовой пришлось деликатно объяснить ему, что им не стоит так часто видеться, после чего он пропал на какое то время. «Я не искал в цветущие мгновенья Твоих, Кассандра, губ, твоих, Кассандра, глаз, Но в декабре торжественного бденья воспоминанья мучат нас.И в декабре семнадцатого года Все потеряли мы, любя; Один ограблен волею народа, Другой ограбил сам себя..» - писал поэт.
В середине тридцатых, провожая Ахматову на вокзал, чтобы поддержать её в трудный период Мандельштам сказал: «Аннушка, всегда помните, мой дом - ваш дом». И это не только в буквальном смысле было так, но и в более масштабном абстрактном смысле, который заставил две такие разные и сильные личности пережить столько испытаний, на двоих.
Неслучайно Нина Попова решила позвать именно Рому Либерова для освещения этой темы, ведь режиссёр писал сценарий про многих поэтов. Его подход к истории и к творчеству всегда отличается таким душевным субъективным проникновением вглубь, и этот творческий взгляд, поиск психологизма во всём, та его черта, которая помогает оживлять прошлое, наполняя его красками и ностальгией.
Текст: Виктория ПоповаФотографии из открытого доступа
«С точки зрения академического ахматоведения - это черти что, конечно»,- комментировала речь Романа Либерова Нина Ивановна, а сейчас стоит объяснить, почему это был комплимент.
Роман Либеров: «Я занимаюсь не своим делом, но занимаюсь по любви. Почему отношения (с Анной Ахматовой) не затронуты в киноработе? Потому что никогда нельзя рассказать о человеке вширь, можно только вглубь. Ахматовой пришлось прожить дольше всех в своём поколении, и на неё была возложена ответственность за память. Она с этой памятью жила с трудом и с трудом себе представляла, что ей выпадет такая судьба. Поэтому, не зря Мандельштам считал её более приспособленной к жизни, Ахматова доказала это впоследствии».
«Показать бы тебе, насмешнице И любимице всех друзей, Царскосельской веселой грешнице, Что случилось с жизнью твоей»…
- Я хотел бы рассказать, почему эти люди дружили в высоком смысле этого слова. В воспоминаниях Ахматова признавалась, что может вести внутренний диалог с Мандельштамом. Это насколько нужно знать человека, чтобы вести с ним диалог? Фантомным образом, особенно, если что-то недосказано между ними, идёт воображаемый разговор, который в жизни бы возможно никогда не состоялся. Как мог смеяться до слёз Мандельштам, и как могли смеяться над ним? Он каждый раз, закуривая, стряхивал пепел себе на плечо, не обращая внимания. Этот жест, как и многие мелочи, стал для меня важен для понимания психофизики поэта. Как-то раз он пошутил над Маяковским в «Бродячей собаке», сказав: «Маяковский, перестаньте читать стихи, вы же не румынский оркестр». У него определённо было чувство юмора, которое не каждый мог понять, а Анна Андреевна его понимала. Они были в рамках одной эстетики потребления культуры. Это не когда ты знаешь все тома Данте Алигьери, а когда твоё сердце бьётся в унисон его слогу. Разве можно представить в наше время, что наших друзей расстреляли в 35 лет? Это формирование своеобразного отношения к жизни. Их объединило одно из главных признаков интеллигентного человека - чувство вины. Наличие поэтического дара им было очевидно друг в друге, хотя, казалось бы, Мандельштам стихи Ахматовой недолюбливал, но в то же время его отмечала способность влюбляться в отдельные строки, за которые он мог простить всё. Ахматова пишет о том, что Мандельштама нет учителя, откуда к нам пришла гармония его стихов? Так же забавно было лично мне отметить детали его творческого процесса, ведь у него, как и у Анны Андреевны, никогда не было письменного стола. Что было удивительно для поэта. Их называют акмеистами. Гумилёв остро нуждался в коллективе, ничего подобного с Ахматовой и Мандельштамом, им принесло только страдание вовлечение в коллектив. Ведь анти цеховое заявление писало два человека: Ахматова и Мандельштам, - рассказал Рома Либеров.
Но была и романтическая подоплёка в этих отношениях. Как отмечает Роман Либеров, очень важно, что Мандельштам познакомился с ней как с объектом страсти своего друга, а это совершенно особая психология знакомства. Так же известна информация о том, что в революционные годы, годы своей молодости, они так часто виделись, что однажды Ахматовой пришлось деликатно объяснить ему, что им не стоит так часто видеться, после чего он пропал на какое то время. «Я не искал в цветущие мгновенья Твоих, Кассандра, губ, твоих, Кассандра, глаз, Но в декабре торжественного бденья воспоминанья мучат нас.И в декабре семнадцатого года Все потеряли мы, любя; Один ограблен волею народа, Другой ограбил сам себя..» - писал поэт.
В середине тридцатых, провожая Ахматову на вокзал, чтобы поддержать её в трудный период Мандельштам сказал: «Аннушка, всегда помните, мой дом - ваш дом». И это не только в буквальном смысле было так, но и в более масштабном абстрактном смысле, который заставил две такие разные и сильные личности пережить столько испытаний, на двоих.
Неслучайно Нина Попова решила позвать именно Рому Либерова для освещения этой темы, ведь режиссёр писал сценарий про многих поэтов. Его подход к истории и к творчеству всегда отличается таким душевным субъективным проникновением вглубь, и этот творческий взгляд, поиск психологизма во всём, та его черта, которая помогает оживлять прошлое, наполняя его красками и ностальгией.
Текст: Виктория Попова
Фотографии из открытого доступа