16 апреля катакомбы Петрикирхе в очередной раз приняли "Сталкеров". Спектакль-лауреат премии "Прорыв" (специальный приз молодёжного жюри) впервые был представлен в рамках Петербургского летнего фестиваля искусств "Точка доступа". Многострадальное пространство подвальной части Лютеранской церкви Святых Петра и Павла разумно вписывается в идеологию "Точки доступа" - внимание фестиваля как раз приковано к перформативным жанрам, разыгрывающимся в нехарактерных для них местах.
Во времена СССР в кирхе действовал бассейн, и теперь, церковные своды здесь соседствуют с кое-где оставшимся советским кафелем. Зрительные места располагаются по трем сторонам прямоугольника нового бассейна, Светлана Черкашина (художник спектакля) помещает в центре зала огромный резервуар с водой, в нем и по его периметру и происходит действие. В воде раскиданы стеклянные колбы, рябь воды отблесками вибрирует на стенах, трое сидят на деревянном помосте спинами к зрителям. И со спины фигуры узнаваемые, вернее, узнаваемы атрибуты героев картины Тарковского - шапочка Профессора, пальто Писателя, Сталкер с напряженно выдающимся вперед корпусом. Подключаются голоса Кайдановского, Солоницына, Гринько - спектакль начинается с записи из фильма, а именно, разговора у Комнаты желаний. Фантастический мир, выдуманный Стругацкими, конкретизируется здесь сочиненной Тарковским зоной. Аудиозапись обрывается, и уже вступают Профессор - Борис Павлович, Сталкер - Женя Анисимов, Писатель - Александр Машанов. Вступают в разговоры друг с другом, отделяясь монологами, откровенными оглядками на публику. В одежде и обуви они время от времени входят воду, доводя очередную мысль до логического завершения, или выслушивая собеседника, сосредоточенно всматриваясь в нее. Всматриваться действительно есть во что - в бассейне снуют живые рыбки.
Кроме начальной киноотсылки - аудиозаписи из фильма, звуковое содержание поддержано музыкой Артемьева, из фильма же. Ее звучание точно накатывает в наиболее концентрированные болевые моменты рассуждений каждого из участников действия. Таким же метким средством выступает дождь, который столпом начинает лить с потолка, знаменуя собой паузу, отделяя части спектакля. Таких частей три, по количеству героев.
Редкие капли после «ливня» падают в воду с усиленным звоном, который оставляет гипнотическое эхо, почти такое же, каким сопровождались и двоились звуки в фильме Тарковского. Только здесь отчаянья и обреченности они не вызывают. Как только Профессор пускается в свой монолог, поверхностная схожесть с Профессором-Гринько быстро улетучивается. Перед нами герой современного драматурга Максима Курочкина (за Сталкера отвечает Алексей Слюсарчук, за Писателя – Мария Зелинская). Сохраняя формально рамки персонажа Стругацких, дополняя его образом, воплощенным в культовом кино, актер оформляет фигуру, задуманную не только драматургом, но и им самим. Режиссерами в спектакле выступают сами актеры. Отсылки к актуальному, вполне конкретному злу, несправедливости прямо сегодня, прямо сейчас, быстро отрезвляют от мистической атмосферы «зоны».
Утрированная бесстрастность и раздраженность Профессора оборачиваются такими понятными досадой и тревожностью за будущее общества. Подобная многоуровневая оптика использована и Женей Анисимовым. На первый взгляд почти юродствующий, неустойчивый и обаятельно рассредоточенный, его Сталкер, ближе к середине действия, не растратив своей трогательной ранимости, тем не менее, превращается почти в восточного мастера, гуру, которому открывается истина мироздания. Так же, вибрируя разными уровнями своего персонажа, работает и Александр Машанов. Разочаровавшийся писатель, одолеваемый тягостной депрессией, вдруг, то с энтузиазмом и азартом отбивает словесные нападки Профессора, то рассуждает со знанием дела о премудростях работы на съемочной площадке. Такая тройственность происходящего с каждым из героев работает незаметно, переходы быстры, но органичны. Их деликатно налаженная ритмичность заставляет фокусировать внимание на ценном, уместно сбавляя акценты с излишней пылкости, или напускной загадочности. «Сталкеры», рассыпаясь в бесконечных разговорах, пытаются очертить ясное, как раз уйти от таинственности и тумана неопределенности хотя бы этой квадратной зоны сочиненного пространства, пытаются нащупать точку доступа к понимаю, что есть настоящее и важное.
Текст: Анастасия КобзеваФотографии Натальи Кореновской
Во времена СССР в кирхе действовал бассейн, и теперь, церковные своды здесь соседствуют с кое-где оставшимся советским кафелем. Зрительные места располагаются по трем сторонам прямоугольника нового бассейна, Светлана Черкашина (художник спектакля) помещает в центре зала огромный резервуар с водой, в нем и по его периметру и происходит действие. В воде раскиданы стеклянные колбы, рябь воды отблесками вибрирует на стенах, трое сидят на деревянном помосте спинами к зрителям. И со спины фигуры узнаваемые, вернее, узнаваемы атрибуты героев картины Тарковского - шапочка Профессора, пальто Писателя, Сталкер с напряженно выдающимся вперед корпусом. Подключаются голоса Кайдановского, Солоницына, Гринько - спектакль начинается с записи из фильма, а именно, разговора у Комнаты желаний. Фантастический мир, выдуманный Стругацкими, конкретизируется здесь сочиненной Тарковским зоной. Аудиозапись обрывается, и уже вступают Профессор - Борис Павлович, Сталкер - Женя Анисимов, Писатель - Александр Машанов. Вступают в разговоры друг с другом, отделяясь монологами, откровенными оглядками на публику. В одежде и обуви они время от времени входят воду, доводя очередную мысль до логического завершения, или выслушивая собеседника, сосредоточенно всматриваясь в нее. Всматриваться действительно есть во что - в бассейне снуют живые рыбки.
Кроме начальной киноотсылки - аудиозаписи из фильма, звуковое содержание поддержано музыкой Артемьева, из фильма же. Ее звучание точно накатывает в наиболее концентрированные болевые моменты рассуждений каждого из участников действия. Таким же метким средством выступает дождь, который столпом начинает лить с потолка, знаменуя собой паузу, отделяя части спектакля. Таких частей три, по количеству героев.
Редкие капли после «ливня» падают в воду с усиленным звоном, который оставляет гипнотическое эхо, почти такое же, каким сопровождались и двоились звуки в фильме Тарковского. Только здесь отчаянья и обреченности они не вызывают. Как только Профессор пускается в свой монолог, поверхностная схожесть с Профессором-Гринько быстро улетучивается. Перед нами герой современного драматурга Максима Курочкина (за Сталкера отвечает Алексей Слюсарчук, за Писателя – Мария Зелинская). Сохраняя формально рамки персонажа Стругацких, дополняя его образом, воплощенным в культовом кино, актер оформляет фигуру, задуманную не только драматургом, но и им самим. Режиссерами в спектакле выступают сами актеры. Отсылки к актуальному, вполне конкретному злу, несправедливости прямо сегодня, прямо сейчас, быстро отрезвляют от мистической атмосферы «зоны».
Утрированная бесстрастность и раздраженность Профессора оборачиваются такими понятными досадой и тревожностью за будущее общества. Подобная многоуровневая оптика использована и Женей Анисимовым. На первый взгляд почти юродствующий, неустойчивый и обаятельно рассредоточенный, его Сталкер, ближе к середине действия, не растратив своей трогательной ранимости, тем не менее, превращается почти в восточного мастера, гуру, которому открывается истина мироздания. Так же, вибрируя разными уровнями своего персонажа, работает и Александр Машанов. Разочаровавшийся писатель, одолеваемый тягостной депрессией, вдруг, то с энтузиазмом и азартом отбивает словесные нападки Профессора, то рассуждает со знанием дела о премудростях работы на съемочной площадке. Такая тройственность происходящего с каждым из героев работает незаметно, переходы быстры, но органичны. Их деликатно налаженная ритмичность заставляет фокусировать внимание на ценном, уместно сбавляя акценты с излишней пылкости, или напускной загадочности. «Сталкеры», рассыпаясь в бесконечных разговорах, пытаются очертить ясное, как раз уйти от таинственности и тумана неопределенности хотя бы этой квадратной зоны сочиненного пространства, пытаются нащупать точку доступа к понимаю, что есть настоящее и важное.
Текст: Анастасия Кобзева
Фотографии Натальи Кореновской