Ушла из жизни молодой театральный критик, театровед, автор этого текста Яна Постовалова. Талантливая, преданная театру и профессии Яна приехала из Кемерово, где окончила университет и успела поработать завлитом в двух кемеровских театрах. В Санкт-Петербурге Яна закончила театроведческий факультет, работала в Петербургском театральном журнале, на Новой сцене Александринского театра и была одним из самых активных и включенных в театральную жизнь человеком. Она бесконечно много читала, смотрела авторские фильмы и писала о театре. Невероятно трудоспособная, красивая, молодая и неравнодушная. Огромная, непостижимая потеря. Яны больше нет, но остались ее тексты. Так случилось, что последним текстом, который она написала, стала рецензия на спектакль «Конец Героя» (Театр Поколений). 18 марта она еще была жива и смотрела спектакль. Улыбалась и смеялась, в антракте пила чай. Сегодня ее нет, но звучит ее голос... Светлая память.
18 марта в Театре поколений был показан спектакль "Конец героя". Первое, что приходит на ум, когда слышишь название «Конец героя», - «Смерть героя». Таково название некогда культового произведения Ричарда Олдингтона, написанного в 1929 году по следам событий Первой мировой войны. Особенность сюжета была в следующем: главный герой Джордж Уинтерборн, будучи представителем «потерянного поколения», никаким героем – в его традиционном, сверхчеловеческом понимании – не был. Это был совсем не мечтающий «о доблестях, о подвигах, о славе» один из миллионов. Выходец из обеспеченной семьи, художник, всю жизнь метавшийся между женой и любовницей, этакий человек-компромисс. Однако такая принципиальная не-героичность, антигероичность и делает Уинтерборна столь похожим на нас, простых смертных, тоже предпочитающих время от времени манкировать серьезные ситуации, прятаться, не выходить на контакт и как-то так вяленько плыть по течению с мыслишкой «авось, и пронесет».
Собственно, эта аналогия, возникающая сразу, оказывается достаточно верной, поскольку еще до того, как начнется представление, на сцену выйдет артист Валентин Левицкий и расскажет зрителям: в первой редакции как раз она-то и была – «Смерть героя».А дальше – почти все, как у Олдингтона, только на сто лет старше и без войны: Герой (Артем Томилов), топящий собственную жизнь в болоте опостылевшей повседневности; нелюбимая Жена (Наталия Медведева); сомнительная любовница на работе (Елена Полякова \ Дарья Шевелько), которая, помимо связи с Героем, еще имеет интрижку с Боссом (Роман Хузин); богатые друзья (Елена Трифонова и Кристина Комкина), кичащиеся неиссякаемостью финансовых средств.И персонаж Артёма Томилова, вечно стекающее со стула, щупленькое с осевшей осанкой существо, ключевое слово для которого – «рыхлый» (так его периодически характеризуют участники действа), вяло и апатично движется меж ними, позволяя делать с собой практически все, что угодно. Это – герой, не способный на бунт, герой смиренный. Даже собственно не герой – проекция, кукла. Неслучайно уже в самом начале перед нами ставят черную фигуру из картона, с которой потом и будет появляться персонаж Томилова: бумажный солдат на рубежах Бытия.Постепенно становится ясно: персонаж Томилова – и впрямь некто наподобие марионетки. Это открытие настигает в тот момент, когда Врач (Татьяна Шуклина) констатирует: смертельная болезнь. И тут же появляется Режиссер (Сергей Мардарь), Ассистентка (Татьяна Шуклина), происходит очередной переворот: герой не в смысле субъект, человек, способный на поступок, а скорее – объект: герой чьего-то вымышленного произведения.И первый вариант: умирающему предлагается исполнить главную роль в кино, где тот должен выступить майором ФСБ, спасающим землю русскую от всевозможных напастей, – от коррупционеров до наркобаронов. Вариант второй – спектакль, в котором наш Герой будет взирать на собственную жизнь со стороны, точно один из тех зрителей, что пришли 18 марта в Театр Поколений на спектакль «Конец героя» (как сделала, например, я).И действительно, все следующее действие исполнитель главной роли Артём Томилов сидит в зрительском кресле в первом ряду, а мы смотрим разные вариации на темы, заявленные в первом действии. Идея здесь состоит в иллюзорности всего происходящего, подмене мира реального миром вымышленным. Хотя, какой из них оказывается более реальным, - непонятно. Например, если в первом варианте, выдающим себя за условную правду, артисты принципиально не соответствовали вверенным им образам: как правило, второстепенных персонажей-мужчин играли женщины, то здесь - обозначающее и обозначаемое равны. Зазора нет. На то и упор.Пикантность ситуации заключается еще и в том, что в этом спектакле Данилы Корогодского, Артем Томилов является одним из режиссёров, автором пьесы, и в главной роли опять же – Артём Томилов. В этом смысле, постановка оказывается вписанной в общекультурный мировой контекст. Тема невозможности разграничения пространства жизни и пространства искусства давно и хорошо разработана в кинематографе. Есть «8 1\2» Федерико Феллини, «Презрение» Жана-Люка Годара, «Скромное обаяние буржуазии» Луиса Бюнюэля; из последнего – «Быть Джоном Малковичем» Спайка Джонса, «Синекдоха, Нью-Йорк» Чарли Кауфмана, «Молодость» Паоло Соррентино «Зильс-Мария» Оливье Ассайяса, и, наконец, «Бердман» Алехандро Гонсалеса Иньяритту. Все эти ленты – так или иначе – предельно размыкают границы искусства: и не понятно уже, кто субъект действия, а кто объект; в какой степени эти истории автобиографичны, а в какой – вымышлены. Вот и здесь мы смотрим постановку «Конец героя» и внезапно, ближе к финалу, всплывает на задворках сознания, что собственно и героя-то в первых двух значениях нет. Это не есть ни сверхчеловек, как мы поняли ранее, но это и больше, чем просто действующее лицо на сцене, произносящее по чужой указке чужой текст. Нет. Здесь все едино, и даже не надо кричать «Автора! Автора!» - ибо вот он, стоит уже три часа на сцене, сидит перед ней, или уходит в ЗТМ, прячась где-то сбоку. Театр без границ, простой живой человек, добровольно объективировавший себя, подвергнувший собственное Бытие предельно честному, не лишенному довольно жесткой иронии, осмыслению, вылепивший по собственному образу и подобию персонажа, организовавший действие. Если в «Синекдохе…» Кауфмана главный герой так и не смог поставить свой спектакль, не будучи способным остановиться на одной конкретной идее, то в более раннем сценарии того же Кауфмана «Быть Джоном Малковичем», условный процесс того, что может происходить у артиста в голове в любой момент его жизни был показан наглядно. Вот и здесь, если кто-то хочет узнать, что значит «Быть Артемом Томиловым», милости просим.
Собственно, эта аналогия, возникающая сразу, оказывается достаточно верной, поскольку еще до того, как начнется представление, на сцену выйдет артист Валентин Левицкий и расскажет зрителям: в первой редакции как раз она-то и была – «Смерть героя».
А дальше – почти все, как у Олдингтона, только на сто лет старше и без войны: Герой (Артем Томилов), топящий собственную жизнь в болоте опостылевшей повседневности; нелюбимая Жена (Наталия Медведева); сомнительная любовница на работе (Елена Полякова \ Дарья Шевелько), которая, помимо связи с Героем, еще имеет интрижку с Боссом (Роман Хузин); богатые друзья (Елена Трифонова и Кристина Комкина), кичащиеся неиссякаемостью финансовых средств.
И персонаж Артёма Томилова, вечно стекающее со стула, щупленькое с осевшей осанкой существо, ключевое слово для которого – «рыхлый» (так его периодически характеризуют участники действа), вяло и апатично движется меж ними, позволяя делать с собой практически все, что угодно. Это – герой, не способный на бунт, герой смиренный. Даже собственно не герой – проекция, кукла. Неслучайно уже в самом начале перед нами ставят черную фигуру из картона, с которой потом и будет появляться персонаж Томилова: бумажный солдат на рубежах Бытия.
Постепенно становится ясно: персонаж Томилова – и впрямь некто наподобие марионетки. Это открытие настигает в тот момент, когда Врач (Татьяна Шуклина) констатирует: смертельная болезнь. И тут же появляется Режиссер (Сергей Мардарь), Ассистентка (Татьяна Шуклина), происходит очередной переворот: герой не в смысле субъект, человек, способный на поступок, а скорее – объект: герой чьего-то вымышленного произведения.
И первый вариант: умирающему предлагается исполнить главную роль в кино, где тот должен выступить майором ФСБ, спасающим землю русскую от всевозможных напастей, – от коррупционеров до наркобаронов. Вариант второй – спектакль, в котором наш Герой будет взирать на собственную жизнь со стороны, точно один из тех зрителей, что пришли 18 марта в Театр Поколений на спектакль «Конец героя» (как сделала, например, я).
И действительно, все следующее действие исполнитель главной роли Артём Томилов сидит в зрительском кресле в первом ряду, а мы смотрим разные вариации на темы, заявленные в первом действии. Идея здесь состоит в иллюзорности всего происходящего, подмене мира реального миром вымышленным. Хотя, какой из них оказывается более реальным, - непонятно. Например, если в первом варианте, выдающим себя за условную правду, артисты принципиально не соответствовали вверенным им образам: как правило, второстепенных персонажей-мужчи