Фестиваль стараниями его организаторов изменил привычный формат. Наряду с традиционной музыкальной и видео программой был задействован медиазал, из которого каждый час в прямом эфире на канале Санкт-Петербург транслировались круглые столы по самым актуальным проблемам музыки, театра, моды и музейного дела. В то же время в фойе Новой сцены проходили модные показы. Сам фестиваль уместился на двух сценах: большой и малой. По случаю юбилея SKIF'a все пространство Новой сцены была забито под завязку.
Руководитель проекта Анастасия Курехина начала программу круглого стола с реконструкции самого первого фестиваля: были показаны кадры легендарной в советское время телепередачи «Музыкальный ринг» 1987 года, в котором участвовали музыканты «Поп-механики». «Вы не задумывались над тем, что существует элементарная этика поведения на эстраде?» – возмущался в той знаменитой передаче усатый мужчина в пиджаке. «А что такое «этика»? Мы делаем что-то неэтичное?» – парировал Курёхин. «Музыка, которую вы играете, располагает к нездоровым ассоциациям», – настаивал он. «Какого рода нездоровые ассоциации у вас возникают?» – улыбался Сергей, и зал начинал хихикать. Мысли Курехина в подобном контексте не только уместны, но и злободневны.
Побывать на всех выступлениях и поприсутствовать на всех круглых столах было физически невозможно, но нам удалось попасть на дискуссию под общим названием «Современное искусство», посвященную искусству изобразительному. В роли ведущего-модератора выступила Олеся Туркина, арт-критик, куратор выставок современного искусства, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Русского музея, научный руководитель магистерский программы "Кураторские исследования" Факультета свободных искусств и наук СПбГУ.
В дискуссии приняли участие: Александр Дашевский, Елена Губанова, Елизавета Савина, Виктория Илюшкина, Дмитрий Озерков, Андрей Говорков, Геннадий Зубков, Андрей Рудьев.
Точкой отсчета стал вопрос: "Нужен ли Петербургу музей современного искусства?". Нужен, конечно, но создать музей мало, необходимо сделать его привлекательным и понятным для аудитории. Отвечая на вопрос из зала: "Должно ли современное искусство быть понятным рядовому зрителю?", один из спикеров резонно заметил, что и классическое искусство понятно далеко не всем. Будем надеяться, что эта встреча не пройдет даром, и в нашем городе появится больше возможностей для развития и самообразования людей, заинтересованных в понимании художников и их творений.
Первыми главную сцену встряхнули безбашенные музыканты Glintshake (также ГШ). Glintshake — российская рок-группа, исполняющая музыку в жанрах гаражного, инди-, психоделического и панк-рока. Группа была основана в 2012 году в Москве и в настоящее время состоит из Екатерины Шилоносовой (вокал, гитара), Евгения Горбунова (гитара), Егора Саргсяна (бас-гитара) и Алексея Евланова (ударные).
В это время гости фестиваля наблюдали за модным показом Андрея Бартенева, известного петербургского дизайнера и лауреата премии Сергея Курехина. В тандеме с группой «Месячные», на большой сцене происходило нечто схожее с содомией Пазолини. Высмеивая российскую «поп-сцену» и интересы молодых обывателей, поэт повергал публику в шок. В красном лифчике на брутальной волосатой груди и с модными трусами, на которых болтался огромный мешок с изображением фаллоса, артист яростно исполнял свои стихи в стиле рэп, разбрасывая фрагменты костюма в зал. С чувством юмора у российского авангарда, по-видимому, все хорошо. Некая сатира прослеживалась и в отсутствии сидячих мест в обоих залах. Возможно, это был очередной квест связанный с сюжетом романа «Двенадцать стульев», в котором мы явно не добились успеха.
Следующим на большой сцене был франко-ливанский музыкант мульти-инструменталист Bachar Mar-Khalife. Впервые посетив Россию со своим ансамблем, Башар творил на сцене уникальное виртуозное музыкальное действие, напоминающее утяжеленный рок с восточной мелодичностью. Собравшиеся меломаны не скрывали своего восторга перед музыкальным гением из Франции.
Башар родился в разрушенном войной Ливане в музыкальной семье. Его отец - легендарный ливанский лютнист Марсель Халифе, а брат - пианист Рами Халифе. Башар окончил Парижскую консерваторию, работал с дирижерами Лорином Маазелем, Джеймсом Гэффиганом, национальным оркестром Франции и инструментальным ансамблем Ensemble Intercontemporain. В его музыке соединяется джаз, world music, электроника и хип-хоп. Сотрудничал с Bojan Z , Карлом Крэйгом, Франческо Тристано, Murcof, Кери Джеймсом. Написал множество саундтреков к различным кинофильмам, среди которых: «Лейла Фурье» (реж. Пиа Маре) и Fièvres Хишама Алюша. В дискографии музыканта два альбома – Oil Slick (2010) и Who`s Gonna Get The Ball ... (2013).
На малой сцене перед нами открывался совсем иной мир - проект под названием Phurpa. Phurpa на санскрите означает ритуальный кинжал, имеющий форму рукоятки в виде трех голов гневного божества, предназначенный для закалывания жертвы во время обрядов. Нечто схожие со значением слова «Пхурба» явно происходило в этот вечер. Способность медитативно внимать горловое пение на полу в 4-ом часу ночи у питерских интеллигентов иссякало с космической скоростью. Некоторые, не понимая смысл происходящего, возмущенно кричали из толпы, кто-то разворачивался и уходил, лишь только взглянув на сцену. Музыканты из Москвы добились признания на западе, исполняя тибетские мантры, но на Новой сцене Александринского театра они, кажется, были не вполне уместны в ту ночь.
Отдельное внимание также заслуживает выступление норвежского трио Splashgirl. Их музыку можно назвать dark jazz, но это будет очень поверхностно. Великолепно исполненные фортепианные соло, с томным звучанием контрабаса, переплетались с неторопливым ударным ритмом. В живую музыканты создают невероятную атмосферу. Музыкальное эссе будто передает некую историю о загадках народов Скандинавии.
Дуэт из Японии с лаконичным названием Groupe A стал последним коллективом, который нам удалось услышать и увидеть. Судя по описанию, группа исполняет стихи под музыку. Стихи оценить без знания языка было сложно, а вот визуальная составляющая шоу абсолютно соответствовала духу фестиваля имени Курехина.
Посреди залитой крававо-красным светом сцены две изящные японки в бумажных платьях и странных не то масках, не то забралах из сетки (привет Кобо Абэ?) обращались, кажется, напрямую к подсознанию зрителей.
Одна из артисток играла на скрипке, босыми ногами управляя огромным количеством примочек, а другая то колдовала над пультом, то отправлялась бродить по сцене и забиралась на барабанную стойку, резко выкрикивая что-то в микрофон.
Текст: Мария Долгорукова и Александр Шек
Фото: Александр Шек
[gallery link="file" ids="112334,112424,112425,112426,112427,112428,112429,112335,112336,112337,112338,112339,112340,112341,112342,112343,112344,112345,112346,112347,112348,112349,112350,112351,112352,112353,112354,112355,112356,112357,112358,112359,112360,112361,112362,112363,112364,112365,112366,112367,112368,112369,112370,112371,112372,112373,112374,112375,112376,112377,112378,112379,112380,112381,112382,112383,112384,112385,112386,112387,112388,112389,112390,112391,112392,112393,112394,112395,112396,112397,112398,112399,112400,112401,112402,112403,112332,112404,112405,112406,112407,112408,112409,112410,112411,112412,112413,112333,112414,112415,112416,112417,112418,112419,112420,112421,112422,112423"]