Картина рассказывает историю молодого парикмахера Хесуса (Гектор Медина), который мечтает стать артистом в трансвеститском кабаре. Одинокий парень заворожен красочными выступлениями, шумные обитатели бара заменили ему семью. Но как только Хесус решается сделать первый шаг на пути к желаемому, в его жизни появляется новая проблема. В Гавану возвращается отец героя, в прошлом несокрушимый боксер, он приходит в родной край больным стариком. Грубый и властный отец меняет жизнь Хесуса. Как найти общий язык с человеком, на первый взгляд родным лишь по крови? Какую цену можно отдать за то, чтобы обрести себя? И что в нашей жизни значат любовь и прощение? Обо всем этом в драме «Вива».
События происходят в современной столице Кубы – Гаване. Зрителю открываются просторы Мексиканского залива и невероятные виды на городские трущобы. Жаркая, самобытная и красивая страна - неотъемлемая часть фильма. Шоу трансвеститов, полные страсти, отчаянья и жажды свободы, по-своему очаровывают.
Хесус впитал культуру своей страны, и эта энергия вот-вот вырвется из него, воплотится в его поступке, чувстве, голосе. Робкий и женственный, он мало похож на отца. Бедность вынуждает героя заниматься проституцией. Но Хесус сохраняет в себе любовь к людям и веру в мечту. Одиночество сопровождает парня до встречи с отцом, долгое время сидевшем в тюрьме. Сможет ли он найти что-то родное в почти незнакомом человеке? Получится ли у него полюбить? Еще одной движущей силой в жизни Хесуса выступает глава кабаре Мама (Луис Альберто Гарсия). Героиня с сильным характером и добрым сердцем помогает Хесусу превратиться в Виву.
Нравы и ценности кубинцев поражают, но достаточно погрузиться в атмосферу фильма, как за необычными характерами, начинаешь замечать живые человеческие порывы, чувства и стремления. Незнакомые и комичные артисты шоу трансвеститов становятся как никогда раньше понятными и близкими тебе самому. Еще одна особенность фильма – пронзительные саундтреки, которые помогают еще сильнее сблизиться с героем. Финальная песня «El Amor» передает боль Хесуса, его отчаянье и в то же время радость от обретения себя.
После чуть более чем полуторачасового путешествия на Кубу, влюбляешься не только в фильм, но и в страну. Драма «Вива» заставляет плакать, верить и мечтать. Это то, что нужно, чтобы пробудить свои чувства и понять, чего ты действительно хочешь.
Утирая, еще не высохшие, слезы гости встретили режиссера картины Пэдди Брэтнека, который поделился собственным виденьем фильма.
- Как вы нашли эту историю?
Пэдди: Идея возникла, когда я был в отпуске на Кубе и увидел шоу трансвеститов. Получается, что работа началась не с истории и не с характера, а с той конкретной эмоции, которую я получил от кубинского шоу. Песни для него пишутся сорокалетними женщинами. Эти песни представляют собой чистые эмоции горя или обиды. Сами исполнители переделывают композиции под себя, они хотят освободиться за счет них, перевоплотиться. Все началось с того невероятного ощущения, которое возникло из-за совмещения этих двух персонажей на сцене. Через несколько лет появилась сама задумка и сценарий про отца и сына. С ней я пришел к товарищу, исполнившему в фильме роль секс-туриста. Мы вдвоем переработали идею, во многом он перевернул её с ног на голову. Так что, поиски шли долго, и получается, что создателей фильма двое.
- Почему именно Куба?
Пэдди: Это точно должна была быть Куба. Дело в том, что на Кубе есть постоянное ощущение какой-то трансформации, освобождения, изменения. Там как будто бы ожидают большого нового начала, поэтому мы никогда и не предполагали делать фильм в какой-то другой стране. К тому же очень важно, что на Кубе развита культура мачизма, в которой и завязывается наша необычная история.
- Почему вы решили снимать на испанском языке, а не на родном вам английском? Как режиссер работает с актерами, которые играют на другом языке?
Пэдди: Сначала у нас состоялся короткий разговор, мы думали, что проще будет получить финансирование, если снимать на английском. Но от этой мысли быстро отказались. Просто из-за аутентичности, потому что на английском фильм выглядел бы как-то странно и претенциозно. Плюс, все песни, используемые в картине, звучат на испанском. Конечно, с испаноязычными актерами работать сложнее. К тому же я не выучил испанский так хорошо, как должен был. Но это, вероятно, потому, что я ленивый (улыбается). В итоге готовился к съемкам, как к экзамену.
- Что помогало на съемочной площадке?
Пэдди: Во-первых, сценарий фильма был написан на английском, поэтому я его хорошо знал. Во-вторых, я очень плотно участвовал в переводе. Когда фильм переводили на испанский, он прошел много корректировок. В итоге, я просто заучил его наизусть, как поэму, то есть знал практически весь текст на испанском, не зная полностью язык. К тому же не обязательно понимать речь, чтобы видеть горе или радость, видеть, что человек смешной. Это понимаешь сразу. И в данном случаем можно работать с двумя категориями актеров – либо с профессионалами, либо с «неактерами» совсем. И в фильме как раз их много, непрофессионалов не нужно режиссировать, ими не стоит управлять, важно просто ловить их на камеру.
- Актеры всегда понимали вас?
Пэдди: Да, это необходимо, чтобы актеры интуитивно понимали своего режиссера. Когда я говорил им что-то даже на плохом испанском, они улавливали мою мысль. Сначала мы думали работать с переводчиком. Потом осознали, что это не заменит тех моментов, когда люди просто слышат, что я говорю, чувствуют мои эмоции, видят жестикулирую. Так получается гораздо более тесная связь.
- Как проходила работа с актерами, которые играли травести-артистов? Трудно ли им было перевоплощаться?
Пэдди: В фильме есть и актеры, и настоящие участники таких шоу. К примеру, роль Мамы играет Луис Альберто Гарсия. Изначально эта роль написана по реально существующему персонажу, который играет в клубах. И я не хотела брать на нее актера. Я стремился сохранить посыл и энергетику, с которой делается шоу. И действительно, на кастинге многие артисты переигрывали и были жеманными. Но трансвестит, которого хотели взять играть роль Мамы не справился.
- А кто еще в числе непрофессионалов?
Пэдди: Еще один непрофессиональный актер в фильме - это Лидия, который пел в туалете «Аве Мария». В его выступлении было что-то удивительное, потому что оно полно горечи и печали, и в то же время желания трансформации, ожидания чего-то большего. Этого человека я видел еще за несколько лет до того, как начал снимать фильм.
- На что надо обращать внимание в работе с «неактерами»?
Пэдди: Очень сильно помогали настоящие актеры, которые создавали особую атмосферу на съемочной площадке. Главное в работе с непрофессионалами не осуждать их и не пытаться корректировать их поведение, потому что это убивает естественность. Кстати, еще один очень важный непрофессиональный актер - это ребенок, там, в самом конце фильма, ну потому что это мой ребенок (смеется).
- Есть ли какая-нибудь личная история, связанная с фильмом?
Пэдди: Фильм, конечно, не автобиографичен. Но он все равно очень личный и глубоко прочувствованный. В этом кино есть нотки моих отношений с матерью. Хотя первые мои картины были гораздо ближе ко мне в плане историй. Потом я немного ушел и начал снимать другие работы. Наверное, я даже чуть-чуть потерялся. Эту историю я мечтал снять много лет. Через неё я вернулся к себе самому, поэтому для меня фильм персональный.
- Влияют ли трагические события на нашу творческую реализацию?
Пэдди: Я очень давно хотел использовать песню «El Amor» и наконец-то смог сделать это. Дело в том, что в этом фильме мы видим понимание себя в двух качествах: ощущение себя одного и ощущение себя в группе, как часть коллектива. Когда в финале звучит песня, Хесус эмоционален, он много двигается. Это своего рода рождение феникса. Главный герой падает на сцену и поднимется, он вытягивает наверх руку и возрождается. Финальной песней Хесус говорит: «Я уже здесь». А значит, Вива родилась.
Автор: Ольга Шкворова Фотографии и кадры предоставлены организаторами