Несмотря на то, что спектакль «Антигона» проходил на Большой сцене Балтийского Дома – все места были заняты задолго до третьего звонка. На сцене – минимум декораций, по центру расположена белая ширма, совмещенная со сценой, цветом напоминающая маски греческих артистов. Это – место действия, здесь встречает впервые зрителей сама Антигона. Сюда к ней приходят её старая няня, сестра, жених, сам Креонт, здесь говорят о любви и смерти. Это и комната, куда Антигона возвращается на рассвете, вся перепачканная землей - и бальная зала, где Гемон делает ей предложение, и даже дворец, где медленно сходит с ума безутешный Креонт. Помимо ширмы на сцене есть стул – и микрофон. В него говорит Няня Антигоны – она же Хор (в соответствии с древнегреческой традицией) – она же Человек Театра, который видит и понимает больше непосредственных участников.
«Это Антигона, она чувствует себя невероятно одинокой», - говорит Няня, обращаясь к залу. – «Да-да, невероятно, эта девочка среди вас. Но что вам до нее – вы-то не умрете сегодня вечером». И эта простая фраза дает понять – спектакль начался, и зрители тоже получили отведенную им роль.
Спектакль состоит не только из монологов и диалогов. Режиссер провел еще одну явную аналогию с классической трагедией Древней Греции – несколько раз участники берут в руки музыкальные инструменты и под руководством хорега Няни исполняют музыкальные вставки. Хочется отметить, что они не только не отвлекают от основного действия, но и являются двигателем сюжета. Няня командует - «композиция Счастье!» Музыка играет, но Антигона выглядит как человек, который, улыбаясь, все сильнее стискивает зубы, чтобы подавить крик. Движения её становятся все более механическими, звуки начинают отставать от общего ритма… Наконец она бьет руками по клавишам, окончательно ломая чужую гармонию Счастья и убегает со сцены. Антракт.
Когда зрители возвращаются на свои места, Антигона и Креонт уже ждут их. Третьего звонка еще не было, но герои уже сидят в одной комнате и о чем-то негромко спорят. Зрительный зал заполняется – быстро и аккуратно, чтобы не мешать тем, сидящим на сцене. Свет в зале медленно гаснет – и спектакль продолжается.
Антигона и Креонт не понимают друг друга. Не могут придти к согласию, даже небольшой компромисс становится поражением для обоих. Креонт взывает к разуму девушки, говорит о политике, о необходимости, о долге – и о правде. «Твои братья проткнули друг друга мечами, а затем по ним прошла конница. Я выбрал тело того, кто был меньше обезображен и теперь ему воздают почести, а второй гниет на площади. Кто из них Этеокл, а кто Полиник? Я не знаю, и мне плевать»
Желая уберечь от раскола Фивы, спасти жизни горожан, которые необратимо оказались бы втянуты в чужую битву – и жизнь самой Антигоны, Креонт готов нарушить собственный указ. «Ты молода, красива, мой сын любит тебя. Живи и будь счастлива. Ты достойна счастья – и жизни».
Но Антигоне не нужно такое счастье. Она жаждет похоронить брата и эта жажда заставляет забыть обо всем, что у нее есть. Своей правотой она прикрывается, как щитом, бросая Креонту все новые и новые обвинения. Laime – счастье. Как по-разному звучит это слово в устах Антигоны и Креонта. У него – речь идет о дорогом подарке, у нее – этот подарок осквернен кровью.
«У каждого из нас свое предназначение», говорит отчаявшийся Креонт. - «Видимо, Антигона была рождена для того, чтобы умереть». Прав он или нет? Ему, жившему еще до нашей эры, нет дела до наших суждений – но, может, ответы на вопросы нужны не ему, а нам самим?
Текст: Алина Трофимцова
Фотографии из открытого доступа