Открыл диалог и выступил в роли ведущего Андрей Арьев - литературный критик, редактор журнала "Звезда" и университетский друг Сергея Донатовича.
- Довлатов не писал ничего просто так. У него было свое мироощущение. Ведь именно ему принадлежит знаменитая фраза: "после коммунистов я больше всего ненавижу антикоммунистов". Еще одно важное замечание Сережи: "гений - это бессмертный вариант простого человека". Все творчество Довлатова направлено против тех, кто хочет возвыситься над простым человеком. Главная форма его произведений - диалог, причем диалог с любыми людьми. Именно благодаря этому в произведениях Сергея всегда дует ветерок свободы, - рассказывает литературовед.
Валерий Георгиевич Попов, друг Довлатова, сценарист и писатель, объяснил насколько важно, чтобы литература была лучше реальности.
- Как-то раз мы оказались за бутылкой в его доме на Рубинштейна. И только, значит, приступили к делу, как вошла мать Довлатова, Нора Сергеевна. Он сказал: "Познакомься мама - это Валерий Попов". "Хорошо, что Попов, плохо, что с бутылкой!" - Нора Сергеевна грозно посмотрела на нас. А Сережа говорит: "Нет, он здесь ни при чем, это моя бутылка". "Если не знаете, чья бутылка, - значит моя", - и она унесла ее с собой. Вы будете смеяться, а на самом деле этой истории не было. Но выдумывать можно, литература должна быть лучше действительности, - улыбается писатель.
Поэт и переводчик Анатолий Найман подготовился к своему выступлению заранее.
- Вы знаете, я очень аккуратно пользуюсь воспоминаниями о Сергее, поэтому, наверное, единственный из всех присутствующих написал текст, - за спиной гостя на экране возвышается огромный довлатовский портрет - Сергей рассказал о себе на бумаге и в разговоре столько неприятного! Он не боялся этого. И сегодня никакие претензии не отнимут удовольствия от прочтения его книг. Это был человек, обладающий ястребиным взглядом, - с волнением произносит Анатолий Генрихович, - его произведения может прочитать каждый, а вот увидеть, как он двигался по ленинградским бульварам, мало кто успел. Но в этом не меньше, чем в его книгах. Когда он шел, создавалось впечатление, что улица: дома и люди, волочатся за ним. Как и весь Ленинград. Такого пешехода нет больше в городе.
Профессор кафедры истории русской литературы СПбГУ Игорь Сухих уверен, что мы не знаем большей части произведений Сергея Донатовича. Он считает необходимым опубликовать все существующие довлатовские тексты.
- Проблема в том, что реальный объем творчества Довлатова знают только три-четыре человека из всех присутствующих. Распространение его произведений затрудняет твердое завещание: ничего, мной не отредактированного, не печатать. Но писатель Довлатов намного шире и многообразнее, чем мы это представляем, - поделился филолог.
Андрей Арьев категорически не согласен с таким мнением, он убежден, что завещание его друга должно строго соблюдаться.
Писательница и телеведущая Татьяна Толстая рассказала в рамках диалога о своем понимании качественного текста.
- Главный вопрос всегда. Что такое хороший текст? Этого не знает никто, и я в том числе. Любое правило, приложенное к литературе, не работает. Я знаю только одно: хороший текст - это текст живой. Это есть тайна. Вы же отличаете живого от мертвого? Произведения Сергея живы. То волшебное, что делает их хорошими, не разгадано. Но нам ведь всегда понятно, это что-то живое сейчас пролетело мимо или что-то мертвое пронесли, - иронизирует писательница.
Елена Скульская поэтесса, ставшая соавтором нескольких книг о Довлатове, поделилась своими воспоминаниями.
- В редакции, где мы работали, служил сотрудник по имени Кленский. Он каждое утро начинал с заявления о том, что никогда не изменял своей жене. В "Компромиссе девятом" Довлатов назвал его больным триппером. И когда после смерти Сергея в Эстонии ему хотели поставить памятник, Митя Кленский, к тому времени ставший известным политиком, отчаянно боролся. Журналисты и сегодня не отстают от него с вопросом. "Скажите, а вы страдали триппером?" - смеется писательница, - Помню, он говорил: "Лиля, у вас нет горба, вы не хромаете, и вы шумно не развратничаете. Это недопустимо для поэта!" По Довлатову именно плохая жизнь порождает замечательные стихи. А если у вас будет хорошая жизнь - вы станете автором книг "Биссектриса добра", "Геометрия человечности", "Дождь идет ромбом", "Веди меня Русь", - продолжает Елена Скульская.
В финале разговора гости затронули тему личного восприятия произведений Сергея Довлатова.
- Я вдруг понял, в чем близость Довлатова и Шварца, - поделился критик Никита Елисеев, - это очень вежливые писатели. Русская литература в большинстве своем невежлива, она, грубо говоря, грузит. А Довлатов и Шварц говорят о счастье и о бедах легко. Хотя, безусловно, если посмотреть на жизнь изнутри - это череда поражений.
- Моя любовь к Довлатову состоит в том, что я мог бы представить себя персонажем любого из его произведений. Русская литература - литература истерики и надрыва. Это литература запредельных моральных нагрузок, которая исключает обывателя. Но есть другая традиция, она идет от Пушкина через Чехова к Довлатову. Обыватель в ней положительный персонаж и нормальное состояние человека, - продолжает мысль публицист Станислав Белковский.
Иную точку зрения высказал Яков Гордин, друг Сергея Донатовича и соредактор журнала "Звезда".
- Для меня Довлатов - грустный писатель. Я бы сказал, по жанру его произведения - ироническая трагедия. Интерпретировать Бродского легко. Его стихотворения - лабиринт смыслов, игра стилей. О Бродском существует целая наука. Довлатов жесток в этом отношении. Он прост и прозрачен. Под тонким юмором скрывается трагический смысловой строй. Сережа сам внешне напоминал боксера, сильного и грубого человека. Внутренне же он был совсем другим. Довлатов был человеком с чрезвычайно тонкой кожей, - заключил литератор.
Текст: Ольга Шкворова
Фото, видео: Александр Шек
[gallery link="file" columns="3"]