Низкий плотный звук дополнительно придавливается акустикой цокольного этажа с невысоким потолком
Возможности джаза позволяют ассимилировать африканщину.
То ли импровизации в самом деле льются расплавленным потоком, то ли к восприятию примешивается физическое ощущение высокой температуры среды.
Откровенная ирония слышна в повторяющейся теме "Макарены": гитара задорно выговаривает, бормочет слова, как мантру.
На сцене вовсе не трио, а квартет: в деле настоящий африканский барабан, воздух гудит и вибрируют стены, а вместе с ними раскачиваются, пританцовывают тела, кажется, ещё немного, и публика начнёт прихлопывать и напевать хором: да здравствует карнавальное начало, описанное Бахтиным.
"ВолковТрио" - частый гость Fish Fabrique, но каждый концерт - событие, непредсказуемое в деталях, начиная с пресловутой атмосферы. Сегодня она напоминает булькающий на огне суп, в котором варится жужжание голосов, звяканье посуды в баре и - музыка, которая не даёт пауз для передышки и аплодисментов, перетекая из испанских мотивов в русские, цепко ухватывая внимание ритмическим рисунком.
Порой гитары слишком много, но её агрессивное дребезжание тем лучше оттеняет богатство тембра контрабаса, который, вступая в свою очередь, звучит неожиданно интимно и мягко. Интересно наблюдать, как поддерживают друг друга ударные: барабан Шавейникова не вступает в противоречие и не срывается на конкуренцию с ударной установкой.
Джаз ли это, или всё же рок-н-ролл, гранж или нечто над стилями? Определения отваливаются от музыки сухими листьями. Живая линия звука чертит узнаваемые орнаменты лишь для того, чтобы естественным жестом стереть их и начать новый набросок. Прелесть происходящего - в его неповторимости, никакие средства записи не помогут продлить жизнь настоящего момента.
Текст: Анна Рыбалка
Фотографии Fish Fabrique