Пустое пространство. Детали материального мира едва ли будут уместны в этой истории. Режиссер отказывается от внешнего и бытового, дабы расчистить место для главного – чувств героев. Но, странное дело, о спектакле «Я любил немку» не отзовешься, как о сугубо лирическом, хотя соблазн велик.
Этому помешает повествовательность, рассказывание истории на грани литературоцентризма. Зашкаливающая плотность текста и зияющая аскетичность пространства. Исполненный сентиментальности текст романа Антона Таммсааре существует в черном космосе обособленно, как вещь в себе. Возникает даже ощущение, что он играет роль детально прорисованной декорации. Между тем в глазах актеров, в их мимике и жестах отражается не переживание по поводу произносимых ими слов, но иная, значительно более сложная гамма чувств, в которой главное — ощущение, будто героям уже известен финал их истории.
У эстонского юноши Оскара в исполнении Тынна Лампа длинная, кажущаяся нескладной фигура, большой лоб, серьезный взгляд. Возлюбленная им миниатюрная немка Эрика — Кюлли Таэтамм — смотрит просто и смело, её тонкие руки немного взволнованно, немного кокетливо вращают за спиной сумочку, а глаза улыбаются «не по тексту» (читай: всё знающие глаза). По логике, если кому из них и мучиться драмой нерешительности, то, конечно, ей: к немцам в Эстонии в 1930-е годы отношение было, мягко говоря, «свысока». Но нет — страдает и переживает драму Оскар.
Однако гораздо более тяжелый груз выпал на плечи Эрики: драма непонимания, о существовании которой не догадывается опьяненный пламенными чувствами Оскар. Пока герой рефлексирует на тему своей финансовой несостоятельности и не решается отвести Эрику в свою бедно обставленную комнату, он пропускает мимо зрения так недвусмысленно схваченный ею наспех собранный саквояж, не прочитывает в глазах девушки самоотверженной готовности пойти с ним, несмотря ни на какие предрассудки и неурядицы.
Притом, что сюжетно герои расстаются: она по принуждению дедушки выходит замуж за состоятельного господина — Нюганен дарует своим героям единение. Правда, в мире воспоминаний, в фантомном мире. Вдруг посреди черноты светом выхватывается фигура Эрики. К ней приближается Оскар, и они заново проигрывают мизансцену своего знакомства из начала спектакля: волнительно кланяются друг другу и невпопад подают руки. Звучит сентиментальное пианино, что происходит не раз за время спектакля, герои встают в танцевальную позу, вот-вот и начнут вальсировать, но не успевают — растают в театральном мраке недовоплощенной мечты.
Текст: А. Сологуб Фото предоставлены пресс-службой театра