После показа спектакля «Детство 45-53: а завтра будет счастье» Анджея Бубеня, который прошел в рамках XXV Международного театрального фестиваля «Балтийский дом», Арт-журнал ОКОЛО поспешил пообщаться с участниками спектакля. Они рассказали о своих театральных открытиях, секретах перевоплощения и гражданской позиции.
[caption id="attachment_90918" align="aligncenter" width="3200"]
Юрий Елагин[/caption]
Как вы считаете, нужны ли театральные фестивали?
Юрий Елагин: Любой фестиваль — это что-то хорошее, потому что ты можешь познакомиться со спектаклями, не выезжая из Петербурга. Когда мы выезжаем на фестивали, это совершенно другое: новая площадка, соответственно требования и усилия для ее освоения. Дома ко многому привык, а на фестивалях все иначе. Это определенный рост, мобилизация и некая ступенька наверх. Для актерской профессии это важно.
За прошедшие фестивали «Балтийский дом» для вас были приятные?
Даша Степанова: Мне очень понравился спектакль «Пиноккио» Жоэля Помра. Это один из лучших спектаклей, что я видела
Юрий Елагин: Для меня каждый фестиваль — это какие-то открытия. Спектакль Люка Персеваля «Каждый умирает в одиночку», Андрий Жолдак как-то привозил «Жизнь с Идиотом», «Месяц в деревне» Харьковского театра — это было нечто. В прошлом году меня поразила «Чайка» Оскараса Коршуноваса.
Помог ли спектакль «Даниель Штайн — переводчик», поставленный по Л.Улицкой Анджеем Бубенем в театре на Васильевском в 2008 году, в работе над этим спектаклем?
Даша Степанова: Наш спектакль — это ведь совсем не Улицкая. Это письма разных людей. А вообще все спектакли Бубеня по романам Л. Улицкой кардинально отличаются друг от друга.
Юрий Елагин: Здесь я позволю себе не согласиться с Дашей. Потому что в книге «Детство 45-53» есть стилистика Людмилы Евгеньевны, это никуда не денется. Всегда, когда читаешь письма, задаешь себе вопрос, что именно ты читаешь — «Зеленый шатер» или письма.
[caption id="attachment_90915" align="aligncenter" width="3200"]
Даша Степанова[/caption]
Во всех упомянутых постановках А. есть момент общего актерского существования. В спектакле «Детств 45-53» кажется, что вы тоже друг с другом не взаимодействуете.
Юрий Елагин: Нет-нет. Детство этим кардинально отличается от двух других спектаклей. Мне кажется, в спектакле «Зеленый Шатер» происходит внутреннее взаимодействие: мысленно я постоянно нахожусь в диалоге. А в спектакле «Детство 45-53» в этом смысле как-то немножечко легче, потому что помимо внутреннего взаимодействия, в любом случае существующего, есть некая общая мысль, которую мы все хотим донести. Помимо этого, есть еще физический контакт.
Арсений Воробьев: Мне кажется, что физическое отделение от партнера должно как-то облегчать работу, скорее, наоборот помогать, ведь контакт дает живую эмоцию, живое взаимодействие. Сложно, когда этого не происходит, и ты говоришь только в зал. Это уже такой моноспектакль, а его вытянуть сложнее.
Юрий Елагин: В продолжение темы Арсения… Наш спекактакль все-таки на малом пространстве, поэтому мы на очень близком расстоянии друг от друга, и энергетически есть моменты внутреннего взаимодействия. Это не то, что на большой сцене, где тебе нужно идти из одного конца в другой. В этом смысле спектакль «Детство 45-53» легче.
Расскажите немного о считалках. Они сразу были придуманы?
Юрий Елагин: В изначальной инсценировке Анджей Бубень вместе с Людмилой Евгеньевной находили определенные считалки, которыми и связывали конкретные рассказы.
Что эти считалки значат для вас?
Арсений Воробьев: Я по-другому стал на них смотреть. Я их помнил с детства, а в работе над спектаклем понял, что у них совершенно другой окрас. Ведь они сочинены в послевоенное время, это уже определенный род литературы, своеобразны фольклор. Они становятся объемными и глубокими, где-то жуткими, страшными.
[caption id="attachment_90916" align="aligncenter" width="3200"]
Ольга Белинская, Арсений Воробьев[/caption]
Вы используете их как связку?
Юрий Елагин: На мой взгляд, это такой брехтовский комментарий. Момент отстранения.
А когда играете, вы их используете только как связку?
Юрий Елагин: На мой взгляд, это такой Брехтовский комментарий. Момент отстранения. Такой зонг.
Когда вы ведете зрителя по коридору во время спектакля, как вы переключаетесь?
Юрий Елагин: Я не буду отвечать. Для меня это моя «кухня».
Арсений Воробьев: Собой оставаться мы точно не можем. Мы продолжаем быть людьми не из этого мира, а далее каждый для себя находит путь развития.
Александра Кузнецова: Каждый из нас много работал с текстом. В каждом рассказе мы находили совершенно разные образы от внешнего до внутреннего состояния. Спустя некоторое время это все улеглось, и сейчас довольно просто переходить из одного состояния в другое. Заходя в 118-ую комнату, я знаю, к чему приду в финале. Но это благодаря тому, что мы очень большую работу проделали за столом.
Вас задевают темы, над которыми вы работаете в спектакле?
Александра Кузнецова: Задевают. Эти темы были условием проекта.
Юрий Елагин: Как бы мы не пытались спрятаться от того, что происходит в мире, в стране, все равно есть какая-то человеческая, гражданская позиция, и мимо этого мы пройти не сможем. Как говорили старые мастера: художник не может быть с холодным носом.
Беседовала Дарья Никитина Фото предоставлены пресс-службой фестиваля