Кто такой Джерард Уэй? Человек, который поддерживал своим голосом и песнями множество душ одиноких подростков на протяжении 14-ти лет. Раньше он это делал вместе с группой My Chemical Romance, а сейчас продолжает уже сольно. Его неожиданный тур по России «Очень Метал» стартовал в Нижнем Новгороде ещё 6 сентября и вот к 10-му числу добрался до клуба A2 в Санкт-Петербурге.
Слава клуба A2 неоднозначна — с одной стороны туда привозят очень больших артистов с мировой славой, с другой стороны все, кому удалось побывать на сцене A2, говорят о слабеньких звуке и организации, а также о претенциозном отношении работников заведения.
Сегодня тут очень много подростков, в основном девочек. С чего это? Восемь лет назад я, радостный и взволнованный, точно также блуждал в толпе, только место было другим — то был Ледовый Дворец. Лето. Концерт My Chemical Romance, который провалился с финансовой точки зрения, потому что зал, рассчитанный на 12 тысяч мест, не был заполнен и на половину. Тогда пришло всего 900 человек. Фиаско. Тем не менее, то шоу было очень важным и отличным от остальных. My Chemical Romance буквально блистали на сцене.
Мир меняется, звёзды тускнеют, но крик толпы остаётся таким же звонким и восторженным. Группа поднялась на сцену и начала играть что-то медленное и классически роковое. Музыканты при параде: белые рубашки и чётные галстуки на фоне огромного баннера с изображением человека в пушистом розовом костюме то ли обезьяны, то ли кота. Когда сам Джерард Уэй появляется из темноты, зал взрывается, сотни голосов оглушают, а руки, вооружённые смартфонами, взмывают над головами, блестят экранами с запущенной видеосъёмкой. Певец подходит к микрофонной стойке и вцепляется в неё, немного ждёт и обдаёт толпу подростков тем самым до боли знакомым голосом. Голосом MyChem. Уэй даже выглядит также, как тогда в 2007-м — чёрные пиджак и волосы, красный галстук, джинсы-удочки. Только теперь это смотрится не как дань моде, а как страх смерти. Собственной смерти.
Пара новеньких песен для начала, чтобы запустить круговорот огней и звуков. Всё вроде бы мощно, но как-то слишком лениво — блуждания по сцене, притоптывание ногой, «Privet, Saint-Petersburg!», но в пол силы. Даже как-то неловко. Ладно, этих песен ещё никто особо не слышал, на альбоме их не выпускали, посмотрим, что будет дальше.
«Action Cat»! Да, это то, что нужно! Но чуда опять не случается. Подтверждение опасений — старость. Вот она — та самая старость прямо на сцене перед огромным количеством людей борется с отдышкой, утирая лицо полотенцем, порывается к авансцене, наклоняется к зрителям и что-то картинно вещает. А где задор? Где драйв? Эти вещи не должны выветриваться с возрастом, но здесь и сейчас их нет.
«Zero Zero» задает жару. Рок-концерт, наконец-то, становится рок-концертом к середине сета. Весь зал ходит ходуном, народ бьётся в экстазе. Потом это происходит ещё пару раз. Всего пару раз в промежутках между поздравлением Майки Уэя (брата певца) с днём рождения, унылыми балладами и разговорами на тему суицида и внутренней боли. Джерард Уэй точно знает, почему слушают его старые и новые песни — поддержка. Неудивительно, что он говорит об этом и на концертах. Говорит много и пафосно, словно не считаясь с собственной музыкой. Это обусловлено и тем, что самих песен мало, а они идут впритык, одна за другой. Программу, рассчитанную на 40 минут, приходится растягивать на 1:10.
В сочетании с ощущением вот-вот свершающегося взрыва эмоций, когда, предугадывая действия группы, начитаешь неистово мотать головой во время припевов, а потом резко останавливаешься с чувством, что что-то не так, смотришь на сцену и понимаешь, что взрыва не произошло, это совсем обескураживает. Почему? Песни-то неплохие! Но они не подтверждаются внутренним задором музыкантов. И в воздухе повисает пустота, разогнанная лишь одной песней. Вариация на тему «Ambulance» — сильная и трогательная вещь, где голос певца неожиданно раскрывается и плачет под звуки фортепиано, когда слышна усталость и страх увядания. Если бы Джерард Уэй записал именно такой альбом, пластинка стала бы настоящей и честной.
Рок ржавеет, струны и усилители остаются не затронутыми волнами неистовых энергий, а музыканты, не в силах идти дальше в другие степи, останавливаются и замерзают в заснеженных пустынях прошлого. Очередное подтверждение того, что у каждого поколения своя музыка, которая, к сожалению, не может вырваться из собственных рамок. Джерард Уэй никогда не был хорошим певцом или музыкантом, но был превосходным фронтменом. Ему удавалось зажигать миллионы мальчишеских и девичьих сердец по всему миру. Если он потеряет это качество (кажется, это уже происходит), катастрофа будет неизбежной.
Текст: Гриша Левченко
Гриша Левченко, Вы при***ли….