Первое из шести пространств спектакля. Зрители расположились на стульях и скамейках у стены. Перед ними на импровизированных пьедесталах стоят образцы советской скульптуры: бюсты и статуи пионеров и пионерок. Время их не пожалело. У одних из головы торчат каркасные прутья, у других откололись носы и щёки. Такую грустную картину до сих пор можно увидеть во многих городах нашей страны. Никому не нужные, покорёженные временем и людьми «воллейболисты», «пловчихи» и «мальчики с горном» тихо стоят в тёмных углах парков и аллей. На площадке появляются герои спектакля. Одетые по моде послевоенных лет, с разукрашенными белилами лицами, они напоминают то ли мертвецов, то ли жутких клоунов-мимов. Дёргая руками, неестественно смеясь и пританцовывая, они начинают вводить зрителя в атмосферу своего детства.
Каждый из актёров на протяжении всего действия рассказывает истории из книги Людмилы Улицкой «Детство 45-53: а завтра будет счастье». Это реальные случаи из жизни людей, чьё детство пришлось на этот период. И чем дальше идёт спектакль, тем напряжённее себя чувствуют зрители. Из первого пространства они переходят в другие комнаты, в каждой из которых грустная и страшная история ребенка. В коридорах между помещениями на стенах расклеены фотографии детей послевоенного времени. Воротнички и другие элементы одежды будто проступают из снимков. От этого становится жутко. Ни один ребёнок на этих фотографиях не улыбается.
В пятой комнате стоит чугунная ванна. Вокруг детская обувь: сандалики, ботиночки, туфельки. В ванной на одеялах и тряпках лежит одна из героинь спектакля. Она, не останавливаясь, рассказывает одну и ту же историю о том, как её соседа, попавшего в нацистский плен, посчитали изменником Родины: «И вместо того, чтобы отправиться домой в деревню, он попал в наш советский лагерь». Раз за разом, как сломанная пластинка, она повторяет одни и те же слова. Когда люди готовы воспринимать основную часть спектакля, их провожают из этой жуткой ванной комнаты в зрительный зал.
Однако, атмосферу, кропотливо созданную режиссёром Анджеем Бубенем, была разрушена непродуманной рассадкой зрителей. Люди толкались и выясняли, кто где сидит в течение двадцати минут. Однако стоило всем затихнуть, как спектакль продолжился. И чем дальше действие продолжалось, тем больше историй рассказывалось и тем тяжелее становилось. Обыкновенные мальчики и девочки пережили вещи, которые неизбежно ломают человека, меняют его, остаются в его душе навсегда ноющей занозой. Эти дети прятались в шкафах от обыска, ели снег, похожий на сахар, потому что хотелось сладкого, убегали из детских домов с ужасными условиями проживания, радовались, что «в доме наконец-то будут похороны», не понимая, весь ужас происходящего. О том, что постановка удалась, говорили слёзы людей, которые её смотрели. Многие выходили из зала в молчании. Это молчание говорит о спектакле больше, чем самые громкие аплодисменты.
Текст: Алина Василькова Фото предоставлены пресс-службой театра