Куска лишь хлеба он просил И взор являл живую муку, И кто-то Вермут положил В его протянутую руку. © Коленька, «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора»
Сколько вы знаете стереотипов о русских людях? Любят водку — раз. «Ватники» — два. Гомофобы — три. Агрессивные — четыре. Все это можно было увидеть на премьере спектакля «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» в лаборатории ON.ТЕАТР. На сцене не хватало только медведя, балалайки и матрешки. И отвратительны были даже не бешеные танцы актеров и запах пота, а тот факт, что во всем происходящем узнаешь реальность.
Перед нами «классическое» представление о психической лечебнице. Изверги-врачи, грубые медсестры, горстка запуганных пациентов, грязные матрасы, огромные шприцы и электрошокеры. И посреди всего этого главный герой — Лев Исаакович Гуревич. Разумеется, очень смелый, остроумный и обаятельный. По всей видимости, автор пьесы Венедикт Ерофеев вдохновлялся «Полетом над гнездом кукушки» Кена Кизи. Да и Гуревич подозрительно похож на МакМерфи — тот же красавчик-бунтарь. Только герой Ерофеева постоянно болтает. Вообще все герои постоянно говорят. В этом словесном потоке жирными рыбинами проблескивают идеи и меткие фразы, но рука так и тянется подпереть щеку.
В антракт из зала выходишь, шатаясь и растирая виски — слишком громко, слишком близко, слишком гротескно. В маленьком сценическом пространстве вопящие актеры и разрывающая перепонки музыка просто сносят наповал. Эффект как в сериале «Ходячие мертвецы», когда один из героев стреляет в зомби в наглухо закрытом танке. После чего зомби разнесло по стенке, а героя контузило, кстати. Но самое интересное режиссер постановки решил подать в конце.
Если первый акт состоит из пространных монологов и не менее длинных диалогов, то во втором начинается дикий экшн. Тут тебе и лозунги с развертыванием плаката, и стихи, и песни, и даже изнасилование за кадром. Ну и, конечно, безудержная русская пьянка. Пьют господа, как думают вначале, чистейший спирт. В итоге все заканчивается более чем плохо — все умирают от отравления неизвестной жидкостью. Донна-медсестра, как ей и положено, безудержно рыдает над телом своего Командора Гуревича.
Второй акт спасает спектакль. Режиссер Андрей Гусев ввел очень классный прием — посреди веселья все останавливается, будто кто-то нажал на паузу. И тут из-за двери появляется некто из персонала и читает стихотворение. Которое и вписывается в происходящее, и одновременно персонажа характеризует. После того, как он уходит, все продолжается. Обитатели «палаты № 3» — тоже галерея стереотипных русских образов. Вот где становится не по себе. Ты понимаешь, что где-то уже видел и этого бормочущего себе под нос старика, и того сутулого парня в растянутой водолазке. На одной из кухонь вам непременно встречался такой же низкорослый мужичок с острым носом и бешеными глазами. Кто-то из соседей, родственников или знакомых — все они здесь, на площадке лаборатории ON.ТЕАТР. Только слегка приукрашенные и гиперболизированные. От которых уходишь с головной болью и мыслью: «Как так можно жить? Сколько можно так жить?».
Текст: Алина Василькова Фото: Musecube