«Пена дней» Бориса Виана абсурдна до невозможности. Ну как тут Инженерный театр АХЕ мог пройти мимо? В их интерпретации родилась физическая постановка по мотивам романа, приуроченная к Году Литературы, показанная и вовсе в День Достоевского.
На вполне законный вопрос «Почему Виан, француз, а не Достоевский, ну или на худой конец другой русский классик» абсурдисты даже не думают приводить логическое оправдание. Так и явилась на свет мастерски выполненная буффонада с цирковыми трюками и сумасшедшими театральными декорациями.
Свернув с Невского проспекта на Малую Конюшенную, сразу видишь кучку людей в серой балахонистой одежде. Думается, что это и есть артисты театра АХЕ. С разочарованием подмечаешь, что не видишь Павла Семченко и его команду, решаешь, что это подрастающий молодняк театра. Но тут слышишь первые звуки музыки где-то впереди и понимаешь, что все шоу еще дальше. К счастью. Ведь подойдя ближе, видишь чудесную Галу Самойлову, экстравагантного Павла Семченко, изобретательного Максима Исаева и с облегчением вздыхаешь. Старый отряд готов к бою.
Сцену со всех сторон окружили зрители. Сбоку на двухъярусных строительных лесах возвышаются музыканты и звуковики. На сцене огромного размера деревянный куб, имеющий на своих гранях и в центре перекрещивающиеся балки. На углах этой конструкции в ходе действия восседали по очереди две пары. По всей видимости, Колен и Хлоя, Шик и Ализа. В центре куба пары встречаются на свиданиях. В центре женщины пытаются поймать заклятый цветок.
Эффектные образы выстраивают картину действия, показывая избранные сюжеты романа. Знакомство пар, вечеринка, где Колен и Хлоя знакомятся, нехватка денег, артист пилит под собой доску, любовь и болезнь, операция превращена из трагического действия в гастрономический фарс.
Артисты как всегда работают на грани. На грани правды и подвоха, гротеска и минимализма. Павел Семченко крутится с ведрами воды и кажется, что они вот-вот проломят кому-то голову. Но нет, головы целы и сухи. У зрителей. Артисты театра АХЕ сухими из воды не выходят. Но особенно ярко у них выходит работать с главной декорацией — деревянным кубом. Перекидывая его словно мячик, артисты ловко управлялись с массивным коробом. В его центре были прикреплены резинки, на которых, как и ожидалось, повесили человека. Пока же любовники сгорали в пылу чувств, отчаянная пара других персонажей была в секунде от того, чтобы загореться реально: выплевывая горючую жидкость на спичку, происходили вполне логические физические процессы. Ну а дальше трэш, который следовало ожидать. Судя по последнему увиденному мною спектаклю АХЕ - с морскими контейнерами на Фестивале уличных театров, - когда горит земля под ногами — это норма. Когда горит шляпа на голове — смешная норма. Но когда подожгли человека, пронесшееся по толпе «Ах!» сказало все само за себя. Вот так и посылай своей любимой горящее сердце.
Кстати, сравнив экранизацию Мишеля Гондри с Одри Тоту в главной роли и постановку АХЕ, можно сказать, что они название спектакля оправдали. Пена была. И, думаю, это даже не спойлер. Весь инстаграм должен кишеть видео с пенным пулеметом, обрушивающим на своих героев литры мыльной жидкости. Они пытаются выбраться из куба, окрученного пищевой пленкой, не могут дышать. Словно персонажи Бориса Виана, когда их дом по возвращении из путешествия приобрел такой же болезненный вид, как и его хозяйка.
Парящие на резинках столы добавляют действию фантастики. Пленка, которую Колен вытаскивает из своей груди, пока из груди Хлои вырезают цветок, красит спектакль грустной романтикой. Динамичные декорации и живые спецэффекты приправляют это оригинальной специей Инженерного театра АХЕ — сумасбродным воображением.
Текст: Екатерина Приклонская Фото: Артур Болтун
[gallery columns="5" link="file" ids="86263,86264,86265,86266,86267,86268,86269,86270,86271,86272,86273,86274,86275,86276,86277,86278,86279,86280,86281,86282,86283,86284,86285,86286,86287,86288,86289,86290,86291,86292,86293,86294,86295"]