Как насчет путешествия в 2000-ые? Нет, не за ностальгией, а только, чтобы лишний раз понять, что ничего в общем-то не изменилось. Ну разве что появились вездесущие гаджеты. Билет в недалекое прошлое получили московские зрители, увидевшие «Песни со второго этажа» в рамках ретроспективы шведского режиссера Роя Андерссона. Она проходит в Москве с 13 по 18 июня, и это отличный шанс познакомиться почти со всем творчеством автора на большом экране.
Лента «Песни со второго этажа» стала для режиссера фильмом-возвращением в мир большого кино после многих лет работы в рекламном бизнесе. В далеких 70-ых автор снял всего два полных метра - обласканную премиями «Шведскую историю любви» и куда менее удачный «Гилиап». И только к началу нового века Андерссон вернулся, чтобы сказать свое язвительное слово этому миру. Его возвращение ознаменовалось фильмом, который, как позже выяснилось, был первой частью экзистенциальной трилогии.
Отнюдь не случайно «Песни со второго этажа» вышли в прокат в 2000 году после четырех лет создания. Тогда человечество только-только вошло в новый век (или все еще стояло на его пороге, ведь спор о дате начала тысячелетия, в 2000 или в 2001, не разрешен до сих пор), и это было событие, преисполненное ожиданий. Герои Андерссона находятся в таком же положении, что и реальные люди. Они ждут второго миллениума. Внезапно уволенный с работы клерк; поджегший свою мебельную компанию мужчина с двумя сыновьями, один из которых сумасшедший; фокусник, потерпевший неудачу во время представления; и толпы людей, снующие по забитому пробками (какие Москве и не снились) городу. Новеллы совершенно не связаны между собой, и беспорядочное чередование кадров из разных историй лишь работает на общую атмосферу хаоса.
Мир Андерссона - это территория полного абсурда, суть которого может быть изложена в бессмысленной фразе, повторяющейся в фильме десятки раз: «Любим будет тот, кто садится». Здесь же мертвецы со времен Второй Мировой - прямое олицетворение совести - преследуют одного из героев, а невинная девочка в белом платье летит с обрыва вниз в качестве жертвы взрослого поколения в строгих пиджаках. Выстраивая цепь совершенно нелогичных поступков персонажей, режиссер тем самым приближает их к нам, своим зрителям. Очевидно, что уж очень многое в «Песнях» подсмотрено у самой жизни. Так что может показаться обидным, что герои, столкнувшиеся с различными проблемами, вовсе не горят желанием что-то делать, а только ноют над разбитой клюшкой или сгоревшим офисом. Впрочем, кто сказал, что правда должна быть сладкой? Уж точно не у Роя Андерссона, слишком жесткий и черный у него юмор, и ожидание начала нового века скорее напоминает приближение конца света. И эту идею автор выражает более чем откровенно, видимо, чтобы всем все было понятно. И летят на свалку десятки распятий, не принесших прибыли продавцу - что может быть более красноречивым?
Чем злорадней юмор автора в каждом эпизоде, тем более апокалиптично выглядит все происходящее. Вопрос с чем человечество войдет в новый век актуален и сегодня, если изменить временные границы, обозначив их размытым словом «будущее». По Андерссону за нашими плечами груда наполненных хламом чемоданов, которые трудно сдвинуть с места, а поэты - образ явно обобщенный - люди вообще-то сумасшедшие. Груз так себе, хотя на что-то еще можно надеяться, если тебя вечно преследует призрак собственной совести.
Текст: Мари Комогорова