Собственно, ради этого все и пришли. Изначально планировалось показать видеовариант постановки, но пришлось обойтись без этого. Устроители мероприятия известили всех заранее, что нынешний директор Новосибирского оперного В. Кехман считает себя правообладателем на все, что связано с опальным спектаклем, и не позволяет демонстрировать и кадра из него на лекции.
«Тангейзер» — вещь хрестоматийно скандальная. Кулябин не первый постановщик, столкнувшийся с проблемой невосприятия публикой своей версии произведения. Что и говорить, если уже на первой премьере в Дрездене в 1845 году зрители не согласились с авторским отношением к этическим моментам любви, а после восьмого показа оперу и вовсе сняли с репертуара. Если углубиться в дальнейшую историю спектакля, то выяснится, что шум и суета вокруг его постановок возникают с завидной регулярностью в разных странах и в различных вариантах.
Нельзя сказать, что кто-то из режиссеров при этом сознательно идет на эпатаж. Своими работами они невольно защищают право творца оставаться художником и представлять публике собственное оригинальное видение классического произведения. Тем более, что в самой опере изначально заложена некая провокативность, неизбежная в ситуации, когда великий композитор и мыслитель решает вынести на суд публики извечные и сложнейшие философские постулаты.
Трудно понять, действительно ли Вагнер собирался потрясти моральные устои современного ему общества или произведение, как это часто бывает, снизошло на него свыше и очень скоро вышло из-под влияния творца и зажило самостоятельной жизнью. Но вопросы, поднятые «Тангейзером» не могли не вызвать шума и споров. Христианство и язычество, плотская и возвышенная стороны любви, художник и общество, искусство и мораль, мужская дружба и женское самопожертвование, ответственность творца перед людьми за свой божественный дар — это лишь некоторые аспекты, которые можно открыть для себя в простом на первый взгляд и очень многогранном на деле сочинении композитора.
Стоит напомнить, что в опере сплелись несколько известных немецких легенд о рыцарях и миннезингерах. В эпоху романтизма образ художника-бунтаря, утверждающего в искусстве и жизни право на свои личные воззрения, вновь вышел на первый план.
История о средневековом рыцаре Тангейзере, который побывал в гроте языческой богини Венеры и вкусил там сладострастия любви, после чего осмелился спорить с современниками, возносящими до небес любовь исключительно духовную. Рыцарь уверял, что без плотского наслаждения любовь — сплошная неправда. В христианском средневековье такие представления были более чем грешны. Чудесное прощения за грехи Тангейзер получает лишь благодаря молитвам влюбленной в него Елизаветы, которая вымаливает это прощение ценой собственной жизни.
Чистейшие помыслы христианства одерживают верх над языческой безнравственностью. Так можно было бы вкратце и доступно пониманию масс описать идею великой оперной классики.
Тема, заявленная Вагнером бессмертна и очень близка всем властителям дум. Несомненно каждый художник примеривал ее на себя или даже переживал похожую ситуацию лично. Сам Вагнер оказался провидцем, изобразив гнев толпы, возмущенной честным, но не принятым в обществе взглядом на мир рыцаря Тангейзера. Подобное непонимание встретил и сам композитор после премьеры в Дрездене.
Придать средневековым событиями современный окрас неоднократно пытались и до Тимофея Кулябина. В версии, представленной известным канадским режиссером Робертом Карстеном, Тангейзер стал живописцем, чьи произведения в конце спектакля явились в одном ряду с великими полотнами, и тем самым утвердили правоту художника.
У Кулябина Генрих Тангейзер — знаменитый режиссер, который вдумчиво, кропотливо и нервно снимает свою главную картину под названием «Грот Венеры». По просьбе друзей он везет ее на кинофестиваль в Вартбург. Там Тенгейзер ссорится со всеми. Комментариями по поводу бездарных фильмов коллег и сугубой неоднозначностью своей картины он доводит участников форума до исступления. Его объявляют персоной non grata. Режиссер впадает в депрессию и полубезумное состояние, из которого его не выводят ни молитвы матери Елизаветы, ни внимание брата Вольфрама.
Работа объемная, изобилующая аллюзиями. К примеру, скандал на кинофестивале в Вартбурге явно намекает на приснопамятные разборки в Каннах с Ларсом фон Триером. А плакат, из-за которого изрядно поломали копья, весьма откровенно отсылает к фильму «Народ против Ларри Флинта». Кулябин буквально кричит об извечном и интернациональном несовпадении художественного и бытового сознания. И, похоже, весьма осознанно попадает в силки, расставленные обывателем на тех, кто мыслит другими измерениями.
Крамольный плакат можно без труда найти в интернете. Иисус, изображенный на фоне голых ног искусительницы Венеры, должен был презентовать фильм Генриха Тангейзера на кинофоруме. В спектакле он показывается на сцене ровно 28 секунд и является, возможно, решающим фактором для понимания характера и творчества героя оперы. 
Эти секунды и стали командой «фас» для погруженных в вечное и беспросветное «кококо» блюстителей нашей нравственности. Большинство из жалобщиков постановки не видели. Они изъяли из целого кусок, годный для самого разнообразного употребления. Можно, к примеру, поднять собственный рейтинг, можно найти причину для введения цензуры, можно просто побрызгать слюной, самополюбоваться и самоутвердиться.
За возмутительной мелочью господа не углядели главной и очень свежей мысли автора: если в традиционном варианте оперы герой все-таки получает прощение грехов, то в новосибирской постановке он платит за свои грехи самым суровым образом — сходит с ума, впадает в небытие. Как известно, если Господь хочет наказать кого-то, то он лишает его разума. Получается, что Тангейзер, снявший богопротивное кино, не прощен. Разве не этого хотела бы церковь?
Из всех этих громких событий следует один печальный, но ожидаемый вывод: наше обывательское большинство просто напросто не готово к восприятию искусства, созданного не для масс. Не готово к взаимопониманию с художниками, видящими мир не так, как все, и искренне желающими приобщить нас к своему яркому и необычному мировоззрению. Только вот и эта проблема сама по себе тоже классика. Если перефразировать бесподобную Ф. Раневскую: «настоящее искусство так велико, что само знает, кого удивлять».
Текст: Дарья Евдочук По материалам лекции М. Давыдовой «Мифы Рихарда Вагнера и современная режиссура»
Фото: tayga.info