Должно быть, основной сюрприз спектакля состоит в том, что дьявол здесь – женщина. Эту роль сыграла одна из ведущих актрис театра Лариса Микулич. В ее персонаже есть что-то одновременно и жуткое и привлекательное. Именно на Мефистофеле держится вся постановка: он листает огромную книгу «Легендарные сведения о докторе Фаусте», и рассказывает зрителям, каким тот был и почему связался с тёмной силой. Не обошлось и без знаменитой цитаты, ставшей эпиграфом «Мастера и Маргариты»: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Каждый понимает, что зло и добро – категории относительные, ведь все мы помним, что добрыми намерениями вымощена дорога в место, которое нельзя называть. Создатель же в спектакле «Фауст. Сны» имеет две ипостаси – мужскую и женскую, что вряд ли понравилось бы нетерпимым представителям РПЦ. Но женщина всё-таки бесспорно имеет божественное начало. Это и показано в блистательном спектакле белорусской труппы.
Однако менее интересен главный герой истории – Фауст (Александр Шелкоплясов). Он стал олицетворением всего человечества, его пороков и слабостей, но, тем не менее, любимейшего Божьего создания, которому все прощается, как станет ясно впоследствии. Если подумать, то доктор Фауст – классический современный мизантроп: он «взвыл от жизни», а к магии и нечистой силе решил обратиться, чтобы «дух ему явился», и все на свете объяснил. Дух явился, и Фауст от такой радости немного свихнулся. Сумасшествие в основном заключалось в том, что Фауст стал чувствовать себя богоравным и всесильным.
В постановке Олега Жюгжды отражены глубинные нравственные вопросы бытия. «Вначале было слово, и слово было Бог», – написано в Библии, но Гете в своей трагедии дает иную трактовку – «вначале было дело». Получив могущество, Фауст не стал приносить добро миру, а только исполнять свои низменные желания. «Почему люди такие?» – должно быть, главный вопрос, который задает себе зритель во время просмотра спектакля «Фауст. Сны». Ответа на него нет, однако в финале герой обретает прощение и покой, а темные силы остаются ни с чем. Кажется, человечеству дают шанс исправиться, как неудачному, но все-таки горячо любимому ребенку.
Весь спектакль публике не давали забыть, что перед нами театр кукол. Куклы появлялись на сцене совершенно неожиданно, дополняя происходящее. Все персонажи имели свое кукольное воплощение, а игра теней и света завораживала. Имела место и некая метафоричность: становилось ясно, что люди – лишь марионетки во власти высшей силы, доброй или злой. И вновь красота – в деталях.
Текст Аллы Игнатенко
Фото предоставлены пресс-службой фестиваля
[gallery ids="80390,80391,80392,80393,80394"]