Спектакль-исповедь «Мистер Лолита» подробно рассказывает о душевных терзаниях Гумберта Гумберта, его мыслях, планах и уже свершившемся на тот момент преступлении. Все зрители – это присяжные заседатели, которые могут осудить обвиняемого или дать ему свободу. Для этого моноспектакля не нужны заигрывания с публикой: совместное творчество происходит самостоятельно, без попыток «расшевелить» закостеневшего зрителя. Алексей Потемкин, исполнитель заглавной роли, оправдывает и одновременно обвиняет себя. Его монологи – это чистосердечное признание преступника, которое могло бы быть произнесено в виде оправдательной речи, не умри растлитель до решения суда. Роль Потемкина становится еще более интересной, когда он становится сам себе режиссером – и обвинителем, и подсудимым, и рассказчиком. Его живое воплощение на сцене – это Гумберт в сочетании с Набоковым, который рассказывает самые сокровенные дневниковые записи, сделанные в камере предварительного заключения. Проекция героя, которая появляется то в виде Сатира – символа мужской необузданности и похоти, то в образе Медузы Горгоны – символа хаоса и смерти, и как темная сторона личности, она нападет, оскорбляет и унижает своего двойника.
Сближение театра и кино в последние годы происходит все активнее. Главной составляющей художественного оформления сцены стал популярный ныне видео-мэппинг, над графикой которого работали Олег Михайлов и Кирилл Маловичко. Проекции отражались на объемных белых буквах, соединявших собой имя Лолита. Медуза Гумберт, фотографии маленьких нимфеток, силуэты обвинителей – на видеопроекции разворачивается самостоятельный спектакль с его персонажами, которые непременно дают оценку происходящему на сцене, то есть в зале заседания.
Над музыкальным оформлением спектакля трудился электронный дуэт «Ёлочные Игрушки». Его создатели, Александр Зайцев и Илья Барамия, обостряли психологизм моноспектакля, вставляя музыку в переломные моменты. Протяжные звуки выявляли напряженность персонажа, его помешанность и страсть. Иногда, чтобы выразить свои больные чувства, Гумберт брал в руки микрофон и во всеуслышание признавался в своем преступлении.
Образ бабочки многократно всплывает в творчестве Набокова, в том числе и в романе «Лолита». Режиссер спектакля Дмитрий Турков пустил набоковских бабочек и в свой спектакль: в начале, когда они свободно витали среди проекции букв, и в самом конце – в момент перерождения Гумберта в Набокова. С сочком наперевес он ловил бабочку-вдохновение, бабочку-идею, а потом начал печатать на машинке строки будущего романа.
Создатели синтетического театра верят, что будущее театра за методом синтетизма – равноправным соединением в спектакле всех его составляющих: литературы, живописи, музыки, вокального искусства, драмы и хореографии. Взаимодействие ультрасовременных технологий и классической актерской игры прошло успешно. Однако видеопроекции, электронная музыка и набор звуковых и пластических приемов, которые вполне умело использовал Потемкин, не делают этот спектакль откровением в плане жанра. Театр, как некий живой организм, способный вбирать в себя различные приспособления – новинки и элементы «олд скул» – всегда был таким и, вероятнее всего, таким будет. Принципиально нового в этом моноспектакле ничего нет, но есть много принципиально старого. Почему создатели спектаклей всегда так сильно хотят встать на уши, если на ногах стоять удобнее и как-то симпатичнее?
Текст: Екатерина Приклонская
Фото предоставлены пресс-службой театр