Когда смотришь спектакль «Эффект Чарли Гордона» почему-то из подсознания выплывает фраза, авторство которой приписывают господину Фрейду: «Прежде чем диагностировать у себя депрессию и заниженную самооценку, убедитесь, что вы не окружены идиотами». Окружение Чарли Гордона (по сюжету слабоумного молодого человека, которому делают экспериментальную операцию по увеличению интеллекта) – доктора-роботы, учительница-невротик, мать-отец – бездушные слепцы, сестра-ехидна, официант-идиот, соседка-наркоманка. Каждому персонажу в спектакле можно приписать «диагноз» психологического расстройства или моральной неполноценности. Этот мир «умных» людей, как думает Чарли, мечтающий тоже стать умным, режиссеры Игорь Сергеев и Варя Светлова конструируют при помощи ярких красок и быстрых ритмов: актеры вытанцовывают свои роли как куклы-марионетки, ведомые безумным Шляпником, играют шаржировано, кинематографично. Рубленые фразы произносятся механистически, с той скоростью, при которой слова начинают терять свои смыслы. Зритель словно смотрит на все происходящее глазами самого Чарли, чье светлое лицо – единственное лицо среди «масок» – с ясными глазами, наивной нежной улыбкой противопоставлено хаосу и безумию жизни. У Александра Худякова непростая, закольцованная роль: из слабоумного мальчика нужно постепенно переродиться в гения и вновь, ввиду неудачного научного эксперимента, умственно деградировать, словом, сыграть сложный и не вполне реалистичный характер. Замедленная, но осмысленная, речь, нервное перебирание пальчиками – руки словно живут своей жизнью, и удивительно спокойное лицо – таким предстает герой в начале. Люди в белых халатах мучают его «психоваными испытаниями» – всевозможными психологическими и интеллектуальными тестами, заставляют соревноваться умственными способностями с мышью, которая уже перенесла операцию по увеличению интеллекта.
Все действие происходит в вакуумном лабораторном пространстве, где кроме длинного стеклянного стола и белого экрана больше ничего нет. Многие мизансцены построены фронтально, так что персонажи, ведущие диалог друг с другом одновременно обращены лицом к зрителю – так возникает кинематографический крупный план, и актеры мастерски его выдерживают. Процесс превращения Чарли в гения решен метафорично: после каждого успеха герой танцует со стаканом воды, стараясь синхронно повторить движения мыши Элджернона, и не расплескать воду. Элджернон – проводник спектакля – комментатор, видеооператор и непосредственно герой – интересная актерская работа Анны Кочетковой, стилистически родственная ее Люсе Смирновой из мюзикла «Ленька Пантелеев» (ТЮЗ). Любопытно, что почти все участники спектакля, а это Игорь Грабузов, Юлия Гришаева, Анна Кочеткова, Владимир Кузнецов, Лидия Марковских, Ниёле Мейлуте, Александр Худяков – актеры разных школ и из разных эстетически удаленных друг от друга петербургских театров впервые собрались вместе и сложили общий паззл. Про каждого необходимо рассказывать отдельно, но формат не позволяет, поскольку значение этих актерских индивидуальностей для «Эффекта Чарли Гордона» велико. И подчас даже кажется, что самого драматургического материала и сцены-места-времени-пространства, несмотря на трехчасовую продолжительность спектакля, маловато для них для всех. Отчего некоторые эпизоды спектакля кажутся весьма интересными по себе, но несколько инородными «звеньями». 
Спектакль аккумулирует проблемы одиночества и подлинности жизни в мире людей, одержимых понятием нормальности. Слово «нормальность» происходит от «нормы» – кстати Нормой зовут сестру Чарли. Определить, что такое норма, создатели спектакля предлагают самому зрителю. В формате теле-шоу Элджернон расстреливает из оглушающего бутафорского пистолета не соответствующих общепринятым представлениям о жизни, сидящих вдоль стен «младенцев». Последнего из них убьет зритель, самостоятельно сделавший выбор в пользу нормы. Не находится в этом «нормальном» мире «умных» людей места и для Чарли Гордона, чье ясное лицо в финале спектакля смотрит с экрана в зрительный зал.
Со временем из «Эффекта Чарли Гордона» уйдут небольшие шероховатости и театральная избыточность. Но уже сейчас ясно – эксперимент молодых режиссеров «Такого театра», нашедших и соединивших блистательную актерскую семерку, в отличие от эксперимента профессора Немура, по-настоящему удачен!
Текст: Татьяна Булыгина
Фото предоставлен пресс-службой театра
[gallery ids="75190,75191,75192,75193,75194,75195,75196,75197,75198,75199,75200,75201,75202,75203,75204,75205,75206"]