Субботним вечером 6 декабря в стенах старейшего кинотеатра «Аврора» звучала чистейшая немецкая речь. В рамках 11-го Фестиваля немецкого кино в Санкт-Петербурге, организованного институтом Гёте и компанией Siemens, зрителям представили претенциозную драму Филипа Гренинга «Жена полицейского». Эту картину уже успели оценить в Европе (в частности, кино получило специальный приз жюри на Венецианском кинофестивале в 2013 году). На показ в «Аврору» также были приглашены исполнители главных ролей: Давид Зиммершмид и Александра Финдер, с удовольствием ответившие на вопросы зрителей.
Творение Гренинга состоит из 59 отдельных глав, каждая из которых (кроме финальной) отделяется от последующей нумерованными титрами «начало главы такой-то» и «конец главы такой-то» соответственно. Иногда это может быть зарисовка в духе случайного домашнего видео забытой камеры (трава колышется на ветру; девочка читает стихотворение; заяц пробегает на опушке леса и т.п.), а иногда – полноценный короткий метр по всем законам жанра (муж и жена смотрят телевизор, жена молча уходит и исчезает из кадра, муж включает в себе психопата, рыскает по всему дому, а когда находит жену в постели спящей, пытается ее убить).
Операторская работа поражает как крупными планами (обыгрывая разные ракурсы желто-синих синяков), так и пейзажными зарисовками немецкой природы, круговертью снега и съемками животного мира. Зрителю сквозь камеру демонстрируют совсем не события, а скорее эмоции, мгновения: сияние и ярость любви, время, утекающее сквозь пальцы, терпение в процессе ухаживания за растениями.
Филип Гренинг в своем фильме и режиссер, и сценарист, и продюсер, и оператор. Немецкий маэстро взял на себя немалый груз ответственности, водрузив знамя производства и съемок своего детища практически на себя одного. «Жена полицейского» обладает неимоверной тягучестью и протяжностью повествования, будто бы Гренинг с особым восхищением смакует свой бытовой рай и ад. Животные, от дождевых червяков до зайцев и оленей, демонстрируют беззащитность, бегая в поисках еды или дрожа на предсмертном одре. Отношения в этой обычной с виду семье выглядят как намек на глобальную историю немецкого населения – необходимо любить и иногда беспричинно мучить свой народ, он будет «плохо пахнуть», а детям придется взять на себя груз страданий.
Актеры играют очень естественно, словно в жизни себя так и ведут. И это, наверное, единственный неоспоримый плюс картины Гренинга. В остальном же кино оставляет послевкусие бессмысленно потраченного времени, ощущение бесцельности и бесконечности происходящего. Как будто ты сейчас выйдешь из кинотеатра, но ничего не закончится, а все будет точно также: все эти ветки и зайчики в макро, старик на кухне и в снежном поле, бесконечные песенки немецкого промысла, новые синяки жены, издевательства над несчастными дождевыми червями. Половину вышеупомянутых сцен можно было бы выкинуть, заметно подсократив трехчасовой опус, отчего ни смысл, ни повествование не пострадали бы.
Сцены этого фильма – кусочки подсмотренной жизни (не суть важно, чьими глазами мы увидели эту нарезку фрагментов «простой» жизни одной семьи). Поставленные Гренингом акценты едва уловимо ведут внимательного и стойкого зрителя к сердцу авторской мысли. Даже эти раздражающие нумерованные титры (которые, к слову, длятся столько же, сколько и сами эпизоды) можно обозначить как некое «ноу-хау» для «более лучшего» погружения в замысел режиссера. Наплевав на каноны восприятия, Гренинг осознанно тормозит действие «Жены полицейского», максимально растягивая хронометраж. Да, это просто жизнь одной семьи. А может быть, таинственный фильм о детстве. Или наблюдение стадий домашнего насилия. Или религиозный кинотрактат о любви и вере. Или просто открытие. Пусть и довольно-таки изощренное и тяжелое.
Текст Тимур Алиев