«Мелодрама с цитатами в направлении примитивизма» – так определил жанр своего «Валентинова дня» драматург Иван Вырыпаев. У режиссера Небольшого драматического театра Вадима Сквирского определение получилось ярче и «концептуальнее»: спектакль-валентинка. Когда заглядываешь в программку после просмотра, восхищаешься режиссерской иронией. Чудная валентинка с такой изрядной долей черного юмора! Тим Бертон мог бы позавидовать. Мелодрама в НеБДТ невозможна по определению. Вот и заменили создатели спектакля мелодраматические потенции брутальным гротеском, словно решив проверить суть на подлинность: выдержит или не выдержит вырыпаевская «любовь» такое сценическое воплощение.
В основе сюжета «Валентинова дня» – своего рода сиквела «Валентина и Валентины» Михаила Рощина – все тот же любовный треугольник, только длинною в жизнь: уже умер Валентин, а Валя (Татьяна Колганова) и Катя (Татьяна Рябоконь), его любовница и жена, продолжают жить по соседству и любить его. На сцене – огромная позолоченная рама? такой домашний иконостас, в центре которого «лик» героя (голова Даниила Шигапова). Он домашний царь и бог, властвующий над своими женщинами и превращающий день рождения Валентины в свои поминки (Валентин умер в тот же день). Смерть вообще большая условность в спектакле НДТ. Игры со смертью и траурной атрибутикой продолжаются на протяжении двух часов действия. «Чеховское» ружье, которое приносит Катя, непременно должно выстрелить - и выстрелит не один раз! (В «Чайке» у ружья комедийный потенциал, его иногда используют режиссеры: из ружья стреляется Треплев. Немыслимо неудобное средство!). Валентина дезинфицирует дуло, направляет его в рот и ногой пытается нажать на курок, но ничего не выходит. Из этого ружья Валя и Катя по очереди стреляют друг в друга (что, несомненно, удобнее), по очереди «умирают»; а финальная сцена, шокирующе смешная, и вовсе происходит на кладбище, среди траурных венков, куда приходит престарелая Валентина.
Пьеса «Валентинов день» многослойная, в ней постоянное перемежаются пласты времени: героям то по шестьдесят лет, то по двадцать, то по сорок. Чередование эпох сопровождается цитированием первоисточника – пьесы Михаила Рощина, персонажи которой в 2014 году воспринимаются словно пришельцы из другого мира: они возвышенные чистые существа, их общение целомудренно и благопристойно. В спектакле Вадима Сквирского нет этого глянца советского театра и кинематографа, базирующегося на тонкой проработке психологических нюансов. Мотивы поведения молодых героев обусловлены сексуальным влечением, а потому романтическое свидание в парке Валентина и Валентины превращено в комедийную сцену: разгоряченный Валя набрасывается на девушку, долго и страстно обнимается с ней, но после ее протестов вынужден отступить и надеть трусы, припасенные в кармане плаща.
Валентин в исполнении Даниила Шигапова намеренно лишен каких бы то ни было героических черт – его фигура словно доказательство абсурдности и немотивированности человеческих чувств и привязанностей – «любовь зла…». Почему эти женщины его полюбили? За какие такие достоинства? А потому самым проникновенным моментом в спектакле кажется тот, в котором извечные соперницы Валя и Катя обнимаются, плачут, признаются друг другу в любви. Признаются без слов, что совершенно прекрасно (зритель не слышит банальностей): когда Катя начинает говорить, шум поезда и ветер заглушает ее голос. Возникает ощущение, что спектакль «Валентинов день» получился про сложные человеческие взаимоотношения (ненависть-любовь) двух героинь, затянутых обстоятельствами в одну воронку. Их борьба продолжается и после смерти Кати: Валя включает магнитофонную запись с голосом Валентина: «Единственная, единственная, единственная», – и слышит прощальный аудио-привет от Кати. Нет, не единственная она! Опять комичная сцена. А может быть, просто у судьбы своеобразное чувство юмора? И нам лучше научиться его понимать?
Текст и фото: Татьяна Булыгина.
[gallery link="file" ids="67551,67552,67553,67554,67555,67556,67557,67558"]