На экраны вышла "Ярость" — новый фильм Дэвида Эйра, в котором главные роли танкистов исполняют звезды Голливуда Брэд Питт и Шайа ЛаБаф. Детище уроженца Иллинойса рискует стать одной из лучших картин о бессмысленности войны со времен «Братьев по оружию» Стивена Спилберга.
Жестокое двухчасовое повествование рассказывает не об известных событиях или ключевых моментах Второй Мировой: действие разворачивается в апреле 1945-го года, когда, казалось, был близок конец света, а не военной операции по освобождению Европы. Без каких-либо предисловий Дэвид Эйр отправляет зрителя внутрь танка под командованием Дона Коллиера (Брэд Питт). Дальнейшее по силам выдержать только зрителю с крепкой нервной системой.
В драме о войне и мире как несопоставимых понятиях рейтинг R предстает во всем великолепии. Санитарные корпусы, оставляющие после себя горы тел — копать отдельные могилы некогда, плоть утилизируется в общей яме. А тех, кто носил немецкую форму, можно не задумываясь переехать танком. Гнетущая атмосфера передается через краски пасмурного неба (солнце в «Ярости» не выглянет никогда) и прозаичность смерти.
Режиссер идет против всех законов массового кино и не использует ни пафосных речей, ни возвышенной музыки. Разница между жизнью и гибелью героя — всего один миг, и нет в смерти никакой красоты, лишь бессмысленная жестокость. Намеренно унижая человеческое достоинство, низводя его до физиологии, Эйр демонстрирует, что терзания плоти ничто по сравнению с насилием над человеческой натурой. Главный герой Коллиер — апофеоз того, что может случиться с человеком на войне; он на грани срыва, но не позволяет себе сломаться и не дает выйти из строя своим подчиненным. В этом и состоит его основной подвиг.
Центральный концепт «Ярости» — вопрос преодоления своего естества, способ репрессирования собственного Я. На примере новобранца Нормана (Логан Лерман) постановщик показывает всю эволюцию душевного состояния человека, оказавшегося на войне: в ходе неё желание убить себя, лишь бы не стрелять во врага, перерастет в состояние, при котором вопросов больше нет, есть лишь «прицел-выстрел».
Дэвид Эйр идет в своей философской антропологии еще дальше и фантазирует на тему сосуществования этих двух состояний в одном индивиде. Именно поэтому большая часть фильма состоит из сцен быта солдат, а отнюдь не боевых эпизодов. Убивать, согласно Эйру, тяжело только в первый раз; в военное время куда сложнее жить. Коллиер никак не может разрешить эту дилемму — как быть человеком в условиях, когда избежать смерти можно лишь забыв о том, что ты человек?
Важно сказать, что «Ярость» обходится без политической и идеологической окраски. Немцы предстают такими же обычными людьми, как и союзники. Просто задача обоих сторон состоит в том, чтобы убивать. Лишь однажды главный герой не выдержит и, увидев форму СС, испытает истинную, неудержимую ярость.
Подходя к кастингу «Ярости», Эйр хотел подчеркнуть несовершенство характеров героев фильма. Режиссер в первую очередь решает кинематографические задачи, а затем уже обращает внимание на вкусы публики. Майкл Пенья, Логан Лерман и Джон Бернтал никак не походят на героев войны, какими их рисует шаблонное о ней представление. А вот Ксавье Самуэль, к примеру, прямо таки олицетворяет собой тот образ поруганной молодости, навсегда оставшейся где-то на побережье Нормандии: с его героем Эйр обойдется соответственно законам реализма со всей присущей им жестокостью.
Отдельно следует упомянуть Шайа ЛаБафа, который несмотря на свое эксцентричное и недопустимое общественное поведение, играет на каком-то недоступном для понимания уровне. Трудно поверить, что на экране именно тот человек, который своими выходками настроил против себя всю съемочную группу «Ярости» (ЛаБаф, в частности, настаивал на том, что для реалистичной передачи тягот военно-полевой жизни ему не следует принимать душ). Но главным актерским бриллиантом фильма конечно же является Бред Питт. От бравого Альдо Рейна не осталось и следа — ему на смену пришел измученный Дон Коллиер, для которого нервный срыв стал единственно нормальным состоянием.
За первые две недели североамериканского проката картина о войне, чьей центральной сценой является обед в гостиной у безымянной фрау, не смогла набрать даже сумму производственного бюджета. То ли философия «Ярости» показалась зрителю слишком сложной, то ли его отпугнуло промо, содержащее компиляцию взрывов и громких фраз.
Можно долго спорить о том, какие фильмы о войне хороши, а какие дурны. Обсуждать спецэффекты, локации и историческую достоверность. В любом случае, искусство не терпит фальши и пафоса. Дэвид Эйр убежден, что война не может быть «великой». В «Ярости» есть только боль, кровь и тонны искореженной плоти, смешанной с грязью. Настоящие герои всегда безымянны, а самые храбрые из боя не возвращаются. Тем же, кто в этом сомневается, стоит сходить на сеанс, ибо нет аргументов более убедительных, чем постоянно наполненные слезами глаза Бойда Свона или же сдерживаемые рыдания Дона Коллиера.
Текст: Евгения Савкина
