Ставила предельно русского «Евгения Онегина» известная британка Дебора Уорнер. Причем сначала - для Английской Национальной оперы, и успех был гораздо больше ожидаемого. Потому, собственно, "Метрополитен" и купил спектакль, ведь он, по уверению британской прессы, «обладает взрывной эмоциональностью и властно притягивает взгляд». Именно этот ракурс — взрывная эмоциональность — обьясняет факт приглашения за дирижерский пульт Валерия Гергиева. Чайковский не входит в число композиторов-фаворитов маэстро, но если западной публике понадобились страсти, лучше Гергиева с этим не справится никто.
На меня постановка произвела крайне неоднозначное впечатление. Да, интересен перенос действия из 1820-х годов в современные Петру Ильичу 1880-1890-е годы. Любопытны и трактовки образов Татьяны, Онегина и Ленского. Но все это, увы, идет вразрез с романтической музыкой и трактовкой образов героев композитором. Такое впечатление, что режиссер пыталась совместить романтику начала 19 века и философский реализм конца 19 века, совершенно не учитывая того, что "Евгений Онегин" Пушкина и "Евгений Онегин" Чайковского абсолютно разные произведения, с противоположным подходом к героям и к осмыслению жизни. Из пушкинского романа в стихах — «энциклопедии русской жизни», как назвал его В. Г. Белинский, — Чайковский взял лишь то, что было связано с душевным миром и личными судьбами пушкинских героев, скромно назвав свою оперу «лирическими сценами». В письме к своему ученику, известному композитору С. И. Танееву, Чайковский писал: «Я ищу интимную, но сильную драму, основанную на конфликте положений, мною испытанных или виденных, могущих задеть меня за живое». «Евгений Онегин» был для композитора идеалом такой драмы. Ограничив свой замысел отдельными сценами, выбранными из пушкинского романа, Чайковский свел драму к поединку трёх молодых людей. На авансцену, наряду с Онегиным и Татьяной, композитор вывел ещё одного главного героя — Владимира Ленского, о котором Тургенев сказал: «Для меня, например, Ленский у Чайковского как будто вырос, стал чем-то большим, нежели у Пушкина».
Но вернемся к нашей постановке. Многие ценители оперы после премьеры упрекнули Гергиева в том, что он излишне затянул некоторые моменты, например, сцену письма Татьяны (13 с половиной минут). Но мне это показалось весьма оправданным: меня всегда, мягко говоря, удивлял бравурно-опереточный темп письма у Петра Ильича, не сочетающийся с пушкинским текстом. Это резало слух и вызывало массу вопросов. В трактовке Гергиева опера получила оправданную заимстованиями из текста романа кантиленность, философичность и глубину.
К сожалению, в спектакле много парадоксальных действий, идущих вразрез не только с авторским текстом (а ремарки Чайковского в партитуре изобильны и подробны), но и со здравым смыслом. Хотя режиссер дал понять, что читал авторские правки (квартет в начале исполнялся как положено - двое за сценой, двое на сцене, хоть и без варенья, в сцене дуэли Ленский сидит по-над деревом, Зарецкий ходит, и т.п.), но чаще всего использовал свои собственные измышления о русской жизни. Например, сцена с приездом Онегина была зачем-то "украшена" предложением выпить по рюмочке. И в сцене дуэли, несмотря на ремарки Чайковского о пистолетах, герои стреляются отчего-то из охотничьих ружей (какая Россия да без охоты?).
Но стоит отметить, что "картинка" спектакля в целом атмосферна, создает настроение. Без дешевого пластмассово-сусального блеска, без грубого лубка с одной стороны, без надоевших коробочных декораций и пиджачной униформы - с другой (а этого следовало ожидать при переносе временных рамок действия, уж слишком любят режиссеры обрядить героев то во фраки, то в пиджаки, то в кожаные плащи). Большинство мизансцен восхитительно академичны и сами по себе говорят о многом - стоит лишь прислушаться и услышать их сердцем (сцена дуэли, дуэт Татьяны и Ольги, ариозо Ленского "Я люблю Вас, Ольга", письмо Татьяны и так далее).
Что же касается исполнителей, то тут я не буду оригинальна и, подобно многим зрителям, отмечу в первую очередь замечательную Елену Зарембу в партии Лариной. Каждый раз невольно восхищалась ею: с помощью мелких старушачьих жестов, простецкой мимики она нарисовала едва ли не самый запоминающийся образ спектакля и точно - лучшую Ларину из когда-либо виденных мной. Вокально первые фразы не вполне удались,но певица быстро справилась с неточностями и дальше радовала безоговорочно - для Лариной она "сделала" голос с широченным вибрато "старой школы", который отлично лег на кантиленные гергиевские темпы.
Анна Нетребко недавно говорила в интервью, что Татьяна - история не про нее, она не понимает чувства героини. Услышав, как она пела Татьяну в программе на Красной площади, я в это поверила и была готова к худшему. Этого не случилось, нобыло слышно, что Татьяна давалась Анне очень тяжело. В сцене письма я напряглась, услышав, что певица явно устала. Допела. Но приятным для уха пение не получается назвать, даже не принимая во внимание вызванные усталостью непопадания в ритм и проблемы со звуковедением. Проблемы были слышны на протяжении всей партии. Нижние ноты - как чужие, в середине - сипение. Попытки дать большой лирико-драматический звук удавались только "на своем поле" - в верхней части диапазона, поэтому у Анны красиво получились все форте. Но отмечу, что певице удалось обуздать свою природную темпераментность, превратив во внешне почти скрытую, но внутренне - вулканически бурную эмоциональность пушкинской героини, особенно заметную на контрасте с шумной непоседой Ольгой. Это почти невероятно, но при своем кипучем темпераменте Нетребко успешно сыграла и боязливую лесную лань, и "души неопытной волненья" - без "кокетливых женских штучек", буффонного ботанизма и без ухода в жеманность.
Мариуш Квечень в 2006 году уже пел Онегина на премьерных спектаклях в Большом театре. И вот он снова в той же партии, но на сцене "Метрополитен-опера". С одной стороны, гоноровый польский пан делает Онегина благородным, нервным и тонко чувствующим человеком, между первым и вторым действием прожившим целую жизнь. Решение Татьяны подкашивает его еще и потому, что людское общество от него теперь бесконечно далеко, и женщина — единственный способ поддерживать с ним хоть какие-то связи.
Но с другой - его Онегин духовно пассивен. Он - яркий представитель того общества, от которого сам же и пытался сбежать. Онегин Квеченя - обманчиво равнодушный сердцеед, знающий о своих недостатках, но ничего не собирающийся менять, холодноватый и высокомерный. Он - дитя своего времени, и его судьба - некий приговор обществу: неспособность принять любовь, увидеть ее и понять обрекает людей на внутреннее одиночество, виновны в котором лишь они сами.
Если говорить о технике, то в первом акте вокально все было исполнено настолько холодно, невыразительно и однообразно, что у меня невольно закрались сомнения: а понял ли и прочувствовал пан Квечень, о чем он поет? Или просто его вокальные возможности настолько ограниченны, не позволив ему продемонстрировать всю внутреннюю суть конфликта Онегина с самим собой? Певец хорошо знает русский язык и поэтому свою партию исполнял без акцента, но в первой половине оперы он был сух и однообразен в оттенках. К счастью, все кардинально изменилось в сцене дуэли и встало на свои места. Вокал певца был стабилен, иной раз радовали невероятно длинные фразы на легато, говорящие о хорошей технике. В то же время его Онегин пел местами слишком уж облегчённым, почти теноровым звуком, голосу Квеченя немного не хватало густоты и решительности, иногда напора, драматической компоненты.
Солистка Большого театра республики Беларусь Оксана Волкова в партии Ольги была весьма убедительна - без недоигрывания и пережимания. Не знаю, что хотела показать режиссер, заставляя Ольгу во время ариозо Ленского бросать конфету перед моющей пол прислугой, но материнское поглаживание Ленского по голове на словах "из пустяков ты сердишься" получилось очень естественно. Вокально, на мой вкус, все было отлично - в меру крепким округлым звуком медового тембра были переданы все невеликие чувства, положенные Ольге Петром Ильичом. Сама певица так отзывается о своей героине: "Ольга не совсем понимает, к какой трагедии мчит ее судьба, — она вся в облаках, мечтаниях, предвкушении счастья. И даже после, наверное, не сразу осознает бездну трагедии... Наивность, неопытность, легкомыслие, детскость — да, я так и пытаюсь это сделать". Неудивительно, что именно ее критики назвали настоящим открытием постановки: "Оксана Волкова была прекрасна, демонстрируя отличное сочетание грудного голоса и чистого пения” (operateen.wordpress.com, “Opening Night at the Met: Post-Performance Wrap Up”). "...Следует также отметить Оксану Волкову в роли Ольги. Она была прекрасна! Ее глубокий гортанный голос интересно контрастировал с наивностью ее героини" (anna-netrebko.blogspot.com "Dress Rehearsal, Eugene Onegin, Met, Sep. 19, 2013"). "Оксана Волкова была прекрасна в роли Ольги. В течение всего спектакля она излучала энергию... Беспечность натуры ее героини замечательно сочеталась с мягкой и расслабленной манерой исполнения Квеченя в начальных актах и контрастировала с более интроспективными Нетребко и Бечала... Низкий диапазон ее голоса превосходно засиял в конце арии ее героини" (Latinos Post, "Metropolitan Opera Opening Night 2013—14 Review - ‘Eugene Onegin’: Fabulous Production & Cast Elevate Tchaikovsky’s Operatic Masterwork").
Петр Бечала (Ленский) много "играл лицом", был очень обаятелен при исполнении ариозо, уместно нервозен на балу, картинно страдал в арии, напоминая при этом пушкинского Ленского, писавшего "темно и вяло" и полюбившем глупышку Ольгу вместо умницы Татьяны. Да, Бечала один из немногих, кто попытался сыграть и спеть именно романного Ленского - посредственного поэта, не смогшего разглядеть ум и душевную красоту Татьяны, которая бы оценила его чувство, и выбравшего пустую хохотушку Ольгу. Но в голосе это, к сожалению, не отразилось вообще. Акцент и странная фразировка - сущие мелочи в сравнении с манерой аффектированно "выплевывать" гласные и систематической мазней там, где надо петь тише, чем mezzo forte. Когда-то Бечала был лирическим тенором, но, похоже, это время прошло - необходимой для лирического тенора палитры динамических оттенков на mezza voce у него нет. Зато спинтовые краски - в наличии. По этой причине вокально лучше всего получилась сцена ссоры - важная, но третичная по отношению к ключевой для образа арии "Куда, куда вы удалились", исполненной ниже всякой критики (принимая во внимание уровень самого певца и позиционирования спектакля). На сей раз Бечала-актер существенно перевесил Бечала-певца.
В целом эта версия "Евгения Онегина" весьма неплоха. Режиссер Дебора Уорнер постаралась максимально приблизиться к русской жизни 19 века — насколько она ее себе могла представить, естественно. Насколько смогла прочувствовать русскую классику. Получилось парадоксально, не без огрехов, но интересно. Любой художник может претендовать на своё видение произведения. И в какой-то мере он может отбросить некие правила и запреты. История театра и оперы, по сути, это и есть история нарушения запретов. И наблюдать за этим всегда увлекательно и полезно.
Текст: Екатерина Кутузова
Фотографии предоставлены пресс-службой проекта