«Сильфида» по праву считается одним из самых значимых балетов во всей истории этого сценического искусства. Во-первых, он был первым в замечательной череде романтических балетов, а во-вторых, именно во время исполнения партии Сильфиды в далеком 1832 году прекрасная балерина Мария Тальони встала на кончики пальцев ног, став родоначальницей танца на пуантах. Обо всем этом зрители узнали из небольшого видео, снятого специально для демонстрации на фестивале: энергичная, улыбающаяся Катерина Новикова на двух языках – английском и французском – рассказала нам об истории создания первого балета «Сильфида» и его дальнейшей судьбе. Также во время недолгого антракта она показала нам мир закулисья и немного побеседовала с исполнительницей роли колдуньи Мэдж Ириной Зибровой о новой постановке «Сильфиды» на сцене Большого театра. А побеседовать было о чем, ведь датчанин Йохан Кобборг, постановщик этого балета, привнес в «Сильфиду» немало нового.
К счастью, речь здесь пойдет не об осовременивании хореографии – Кобборг высоко ценит старую балетную школу, поэтому зрители могут не переживать, что увидят на сцене нечто непонятное, как это иногда бывает при просмотре современного балета. Хотя хореография все же претерпела изменения в некоторых сценах, а пантомима, с помощью которой герои в балете передают диалоги и общую суть происходящего, значительно упрощена. Вообще, если говорить о танце, Йохану Кобборгу удалось успешно перенести на русскую, скажем так, почву датский стиль – легкость, естественность сложных па, отсутствие акцента на кульминационных движениях.
Но хореография – не единственное, что, по мнению балетмейстера, нуждалось в изменениях. Он преобразил саму драматическую основу спектакля, его атмосферу, интонации персонажей. Теперь Сильфида, дева воздуха, за которой погнался юноша Джеймс, олицетворяет недоступную мечту, которой никогда не суждено стать реальностью. Сильфида – недостижимый идеал, гибнущий в столкновении с реальностью, в столкновении с колдуньей Мэдж. Образ Мэдж вообще становится в этой постановке очень загадочным благодаря одной маленькой детали: в последней сцене, когда Джеймс умирает от чувства вины, она приподнимает подол своего грубого наряда, из-под которого виднеется краешек легкого белоснежного платья – такого же, как носила Сильфида. Является ли это знаком того, что Мэдж сама была когда-то Мечтой-Сильфидой, которую кто-то когда-то спустил на землю, лишил возвышенности, сделал реальной и несчастной? Может быть, поэтому она и погубила Сильфиду – ведь лучше не жить вообще, чем жить ужасной земной жизнью?
Каким бы ни был ответ на этот вопрос, «Сильфида» всегда будет волшебной романтической сказкой, одинаково прекрасной как для взрослых, так и для детей. Прекрасной во всех смыслах: в танце, в музыке, в простых, но изящных декорациях, в улыбках и жестах артистов. И благодарность публики организаторам Летнего театрального фестиваля за возможность увидеть эту сказку не имеет границ.
Текст: Татьяна Кулешова
Фотографии предоставлены пресс-службой проекта