«Печатная машина» Марата Басырова – очень болезненное произведение. Очень мужское произведение. И по-русски философское. Герой страдает, уходит вглубь себя, но это, конечно, не интеллигент «Тошноты» Сартра или пугливый мещанин Моравиа, а простой мужик, который много пьет и матерится. Такова эстетика книги Басырова. Таково безнадежно отчаявшееся поколение сорокалетних "Печатной машины".
Принято считать, что разница между поколениями составляет 20-25 лет, но, на самом деле, для того чтобы выстроить между возрастами пропасть непонимания вполне достаточно и десятилетия. Один мой знакомый говорил, что их поколение (нынешних тридцатилетних) вообще ничего не боится, в то время как мы, те, кому двадцать и около того, не боимся, пожалуй, только смерти. Чего же боятся герои «Печатной машины»?
По Марату Басырову, поколение сорокалетних боится всего понемногу, но страх этот неосязаемый: прошелся холодком, и будто его и не было. Главный герой, например, не успевает толком испугаться. Это не страх, а всепоглощающая тоска, пустота. Персонаж настолько погружен в высокодуховные диалоги с Богом, собой и сущностью человека, что на реальный мир у него просто не хватает времени. Ему только кажется, что в поиске внутреннего наполнения, он движется вперед, а на самом деле – до сих пор сидит запертый в баке-ракете, вокруг которой кружит бесконечный непознаваемый космос. Каждая вылазка из этого замкнутого пространства не приносит желаемого заполнения или хотя бы освоения действительности. Напротив, окружающее всегда отнимает нечто важное. «Я стоял, ссал и думал: вот я ссу, и что-то из меня убывает. Что-то, что я в обратке чувствую как реально нарастающую в себе пустоту».
А бояться стоит скорее не того, что снаружи, а того, что внутри. Враждебный космос не подчиняется какой-либо структуре только потому, что не стоит там ее искать. В каждой из женщин, с которыми герой в огромном количестве сталкивается, он пытается найти заполнение внутренней пустоты. А мы тем временем путаемся в бессмысленных героинях, которые если и помогают понимать себя, то не решают главной проблемы. Лекарство не в мучительном постижении себя. «Чего-то мне не хватало. Что я потерял, что оставил в этой, как там ее звали? Я что-то в ней оставил. Нет, не я, это она забрала у меня мое что-то. Что-то очень важное».
Как и наблюдения героя, книга не имеет структурированной системы, нам представлен хаотичный поток глав, каждая из которых может существовать как самостоятельное произведение. Вместе они образуют иную реальность – причудливую мозаику, детали которой читатель имеет право соединять по своему велению. Пусть даже головоломка и не сойдется в картинку.
За событиями в жизни героя следить подчас трудно: вот детские годы, омраченные родительскими ссорами, вот хмельная юность, растраченная по подъездам и прокуренным квартирам, внезапная армейская служба, описание которой сводится к рассказу об отношениях с медсестрой в госпитале. Герой никак не может найти то, что вожделеет его внутренняя сущность. Он заглядывает вглубь человека, не находит там ровно ничего и уходит.
Герой – алкоголик, но каким-то странным образом даже с опохмела умудряется нравиться женщинам. Писатель, о творчестве которого мы ничего не знаем. А до последнего рассказа даже и представить себе не можем, писал ли герой что-нибудь, или это иллюзии заигравшегося алкоголем мозга. «Я переоценил свои возможности, потому что их реальная скромность не смогла бы выдержать даже невинного поцелуя, тогда как я размахнулся на вселенский секс», - подводит Марат Басыров итог писательскому таланту своего персонажа, и герой под напором привычной пронзительной грусти продолжит щелкать на украденной печатной машинке бессмысленное письмо. Впрочем, и побитая жизнью машинка (на ней отсутствуют две важные буквы, из которых слагается слово «мама») вскоре полетит с балкона.
Текст: Ольга Кондрахина