- Денис, Вас сейчас трудно поймать в Питере. Работаете над новым спектаклем в другом городе?
- Да, я сейчас ставлю "Героя нашего времени" в Омске. Даже не столько по "Герою нашего времени", сколько по Лермонтову вообще. По форме это будет даже не вполне драматический спектакль, а пластический, скорее. С нами будет работать очень хороший хореограф - Наталья Каспарова.
- Пластического спектакля у Вас еще не было?
- Нет, это первый. Я подумал, что Лермонтова нужно попробовать открыть именно так. Мне кажется, сегодня лермонтовская рифма звучит немного нафталинно, театрально, поэтому нужно искать новый слог. Он ведь очень страстный автор, и почему бы не через тело передать все эти страсти, которые у него кипят в "Маскараде", в "Герое", в "Демоне", в поэмах. Так что да, это во многом дебютная постановка: моя первая встреча с Лермонтовым, первая пластическая постановка.
- И первая постановка в Омске?
- И да, и нет. Я туда ездил на лабораторию.
- Вы поставили спектакль «Платонов. Живя главной жизнью» в лаборатории ON.ТЕАТР. Потом была лаборатория «Лихорадка» в Этюд-Театре, где родился спектакль «Пару дней и все». Вам близка форма лабораторий?
- Да, лабораторные опыты были еще и в Казани, и в Выборге и в Перми. Лаборатория – это такой хороший режиссерский тренинг. Ведь там определенные условия: ты ничего не выбираешь, тебе дают артистов, пьесу и срок - пять дней, за которые ты должен сделать эскиз спектакля. Нужно максимально мобилизоваться и проявить все свои способности. Очень полезно.
- Любите подобные эксперименты?
- Конечно. Я вообще стараюсь не сидеть на одном стуле, мне интересно в театре все, что я не пробовал.
- А что Вам ближе: большие театры или камерные сцены?
- Мне нравится и то и другое. Сейчас я работаю в большом театре с большой сценой, поэтому сейчас мне нравится большая форма. А "Платонов. Живя главной жизнью", например, был в ON.ТЕАТРе в зеленом зале. Это же вообще даже не театральная площадка, а такая каморка, в которую мы углом ставили 35 мест, больше просто не помещалось, и играли там.
- Последний спектакль у Вас тоже был на большой сцене. «Глазами Клоуна» в Театре на Васильевском острове.
- Да.
- Главный герой – артист. А он талантливый?
- У любого талантливого человека однажды наступает время, когда он абсолютно бездарен, ничего не получается, все валится из рук. Творчество - это как дыхание, вдох и выдох. Великие художники или музыканты тоже писали плохие картины и сочиняли плохую музыку, а потом снова писали хорошую. У Ганса Шнира такое время.
- Главную роль параллельно играют два актера. И спектакли, наверное, получаются разными?
- Да, верно. У них и подходы разные. Ганс Андрея Феськова - философ и аналитик. Он взвешивает обстоятельства и себя в них. Пытается разобраться, в чем дело и что было не так. А Булат Шамсутдинов играет более эмоционально и болезненно.
- И Вы до сих пор продолжаете репетировать?
- Да, вот сейчас специально прилетел, чтобы подредактировать, уточнить. Как наш мастер нам говорил: "Спектакль – это шкаф, который рано или поздно начинает покрываться пылью. И эту пыль нужно периодически протирать".
- В этом году вы получили премию "Прорыв" за спектакль "Платонов. Живя главной жизнью". Это обязывает к чему-то?
- Нет, ни к чему не обязывает. Конечно, любая премия, любая награда приятна. Но мысли из разряда "надо пытаться соответствовать", меня не посещают. Мне кажется, творческий человек должен искать, быть живым, делать то, что чувствует. Вот и все. Я после "Платонова" сделал три или четыре спектакля, которые были в совершенно другой стилистике, в каких-то совершенно других законах. Например, спектакль "Нос" – это вообще что-то иное, это не театр даже, это какой-то разговор о наших страхах. И вот сейчас на фестивале "Открытый взгляд" этот спектакль получил главный приз. Было приятно, но уже через два дня я забыл, что мне дали премию и стал работать дальше.
- А Вы сразу бросаетесь в работу над новым спектаклем или все-таки нужно время, чтобы собраться с мыслями?
- Когда как. Иногда долго вынашиваешь решение, иногда за вечер. Но все спектакли мы сочиняем с художником. В основном я работаю с Николаем Слободяником. Вот так мы сидим долгими ночами за кофе и сигаретами, и сочиняем. Художественное решение это неотъемлемая часть замысла спектакля. А еще, конечно, же автор. Репетируя "Глазами клоуна", мы очень много говорили о религии, о философских воззрениях, о художнике, бесконечно много анализировали - как же увязать творческое начало с вопросами веры , неудачу в личной жизни с проблемами воспитания. А сейчас в Омске например, мы вообще не разговариваем. Я актеров заставляю через тело все делать. Мы работаем этюдно. Я ставлю задачу и прошу принести мне десять этюдов на тему, например, дуэли. Они приносят, и мы уже думаем, что с этим делать.
- Если говорить про эксперименты, то как насчет кино?
- Иногда у меня рождаются интересные такие идеи, пока только для короткометражек. Я просто не знаю, как с этим работать. Процесс киносъемок для меня вообще темный лес. А идеи иногда есть. Я думаю, что, может быть, когда-нибудь попробую что-нибудь снять.
- Сейчас "жить главной жизнью" для Вас – это театр?
- Театр, семья, сама жизнь. Мы пытаемся на сцене ее воссоздать. Условно ли, бытово ли, через какие-то другие вещи – не важно. Важно то, что все равно это про жизнь.
- А Вы часто становитесь зрителем, смотрите спектакли своих коллег?
- Я стараюсь смотреть все последние премьеры, мне интересно смотреть, кто что делает. Мне нравится смотреть слабые спектакли, потому что это все обучение. Ты думаешь, что не так, а почему не так, а что здесь не складывается и что нужно сделать. Не просто смотришь, а все воспринимаешь как учебу.
- Вам вообще нужно иногда отдыхать от театра?
- Нет, сейчас, думаю, нет. Я только начал, мне нужно больше познавать, пробовать, во все бросаться, что я и делаю. Поэтому отдохнем потом.
- Весь режиссерский путь это пробы, поиски…
- Это точно! Это жутко, иногда мучительно, иногда счастливо. Но в этом и прелесть нашей профессии.
Беседовала Яна Чичина
Фото: Александр Шек
