«Смысл – моменты перехода от абсурда к абсурду».

Спектакль о том, как мудрецы сверхчеловека искали. Спектакль, воздействующий на кору головного мозга, обоняние и подсознание. Спектакль, который ты уносишь в свою жизнь.

Действо начинается, когда вход застраивают стеной и гаснет свет. Полагаю, что зрители читали «Заратустру» и поэтому судорожно пытались вспомнить что-то про художника – но безуспешно. Это полностью выдумка режиссёра, который обертоном провёл линию рукой художника, рисующего картину мира. В каждом из нас живёт такой художник. Мы воспринимаем мир через его изображение, в котором намешаны чужие мнения, интуиция, догадки и глубокие ямы тайн. Мужчина - на вид охранник или статист - заводит с залом разговор о том, как мальчик, живший с саламандрами, лишился ноги и отрастил её до пальцев, пока не узнал, что люди не регенерируют потерянные конечности. Такова сила человеческой веры. Механизмы работы этого загадочного мира в большинстве своем так и останутся тайнами, но мы можем пользоваться какими-то известными нам сторонами и закономерностями.  Вопросы «почему?» останутся навсегда открытыми, «как?» – вот предел человеческого познания. Статист-охранник сбрасывает с себя маску, и пред публикой предстаёт босой Заратустра в белой рубахе и чёрных штанах. Крутит магические пассы a la Кастанеда, твердит нам о сверхчеловеке и всем этим походит на невротика. Но на базаре очутился Заратустра и пред скоморохами и шутами говорит он о сверхчеловеке. Как от маленьких жалящих мух отбивается он от насмешек, и послужило учение его махалкой от мух. В другом измерении Карл Густав Юнг читает свои мемуары о самопознании и женщина с прибалтийским акцентом рассказывает что-то своё. Была и опера примешана, сидела рядом и ждала, когда Заратустра скажет речь о Боге: «Бог – предположение, сверхчеловек – тоже. Бог, по предположению, недостижим, так давайте же предполагать достижимое». Сверхчеловек приближен к нам всем, почти потрогать можно. Тем не менее путь к нему далёк и сложен, и этот спектакль  – стрела, пущенная ввысь к сверхчеловеку. Девушка-диктор на языке оригинала и другая вслед за ней на русском рассказали о трёх превращениях духа. Человек много ценностей навешивает на себя, как дух вбирает тяжесть в свой горб и набирает вес, как по пустыне полной и пустой уже шагает лев с золотой гривой. И хочет стать он царём пустыни своей, чтобы после стать тем, кто может создавать себе ценности. Затем Заратустра, Юнг и рассказчица выстраивают в нотный ряд подряд три голоса своих, из-за чего создаётся какофония звуков, многослойность речей и всё выливается в коллаборацию. «Магические пассы» Заратустры – способ говорить с подсознанием. Это странно выглядит на обыденном уровне, проникает гораздо глубже, как волны нейтронного излучения, а запах краски делал спектакль более реальным, его можно было не только видеть, но и обонять. Так проходят речи и жизнь Заратустры в этом спектакле. Герои расходятся, декорации снимают, и зрители оказываются за кулисами. Круглый стол, электрический чайник, чай, кофе, сахар – полный артхаус. В таких условиях ведутся философские беседы актёров о Ницше, любви и времени. Нельзя сразу научиться летать, нужно сначала поработать ногами. Пылинка на свету спускается под двуязычный рассказ о детях Заратустры, которые уже идут. И это маленькое событие ничего не значит само по себе, оно что-то значит лишь внутри нас. В спектакле «Так говорил Заратустра» важно не то, что было в нём, важно то, что остаётся в нас после и что мы уносим из театра в свою жизнь.

текст: александрстепенко.

фотографии предоставлены организаторами спектакля