"Я считаю, что это последний великий писатель века. Я впервые прочитал его больше сорока лет назад, и я с тех пор так считал и считаю. И то, что он ушел — может быть, это какой-то знак. Я плохо себе представляю появление фигуры такого масштаба, что будет такой же человек, который так бы повлиял на мировую литературу", — заявил Новости Мишин. По его словам, перевод повести Маркеса для него был праздником: "Но вот праздник ушел. Я знал, что Маркес был болен уже некоторое время. И знал, что это, в общем-то, неотвратимо. Но все равно, когда это происходит, ощущается такой вакуум потери…", — заключил Мишин. Переводчик книги Маркеса считает его последним великим писателем века
Габриэль Гарсиа Маркес, который скончался на 88-м году жизни в Мехико в четверг, был последним великим писателем века, вряд ли в литературе еще появится фигура такого масштаба, считает Михаил Мишин, автор нового перевода повести великого колумбийца "Хроника одной смерти, объявленной заранее", изданной в России в 2012 году.
"Я считаю, что это последний великий писатель века. Я впервые прочитал его больше сорока лет назад, и я с тех пор так считал и считаю. И то, что он ушел — может быть, это какой-то знак. Я плохо себе представляю появление фигуры такого масштаба, что будет такой же человек, который так бы повлиял на мировую литературу", — заявил Новости Мишин. По его словам, перевод повести Маркеса для него был праздником: "Но вот праздник ушел. Я знал, что Маркес был болен уже некоторое время. И знал, что это, в общем-то, неотвратимо. Но все равно, когда это происходит, ощущается такой вакуум потери…", — заключил Мишин.
"Я считаю, что это последний великий писатель века. Я впервые прочитал его больше сорока лет назад, и я с тех пор так считал и считаю. И то, что он ушел — может быть, это какой-то знак. Я плохо себе представляю появление фигуры такого масштаба, что будет такой же человек, который так бы повлиял на мировую литературу", — заявил Новости Мишин. По его словам, перевод повести Маркеса для него был праздником: "Но вот праздник ушел. Я знал, что Маркес был болен уже некоторое время. И знал, что это, в общем-то, неотвратимо. Но все равно, когда это происходит, ощущается такой вакуум потери…", — заключил Мишин.